Зара не дура. Конечно же, Зара знала.
Жаль, не сказала, что буду я так страдать.
Ночь. Про себя я давно все уже узнала:
Если нет света, то надо его искать.
Снова весь табор меня называет глупой,
Снова отец поднимает свой звонкий хлыст -
В шрамах и ранах давно и спина, и руки.
Звонко, постой, я прошу тебя, не несись.
Я обернусь - на минутку всего! - на табор:
Зара опять у реки прожигает день.
Папа простит, что из табора я сбежала -
Табор всегда был для папы важней детей.
Я ухожу, чтоб в обьятья упасть родные -
Кожа его, словно солнечный день, светла.
Я поменяю привычки, забуду имя,
Я даже друга с конюшни тайком свела...
...Деньги мой тянут карман, будто грубый камень,
И не слепа, а не вижу, куда иду -
Мне бы сейчас повиниться, приникнуть к маме
И рассказать про себя и свою беду.
Мол, пело сердце тугой рыболовной леской,
Знаешь, была я счастливей других людей.
Но почему же все так изменилось резко?
Мама, как может тошнить от своих детей?
Он деньги мне положил под мою косынку,
Он мне велел возвращаться домой пустой.
Мама, ты знаешь, ведь я родила бы сына
Ранней, плакучей, холодной еще весной...
...Мама, ты знаешь, уже я немного вижу -
Вижу деревья, кленовую резь листа.
Мама, Тагари вчера сел немного ближе -
Я и не знала, что это бывает так.
Ночью Тагари ходил к городским воротам -
Звонко привел, мой улыбчивый конокрад.
Мама, я больше себя не считаю мертвой,
Хоть и казалось, что нет мне пути назад.
Табор не знал, что теряет навек барона -
Мне не родить никогда, не продолжить род.
Мама, Тагари учил меня ездить ровно:
Звонко простил - не гарцует и не несет.
Папа опять свирепел, как полночный демон -
Так же, как раньше, его тяжела рука.
Мама, Тагари меня заслоняет смело -
После от крови его солона река.
Мама, ты знаешь, ведь я уже взрослой стала:
Жаль, что вернуться тебе ни на день нельзя.
Зара не дура. Конечно же, Зара знала.
Все-то видали слепые ее глаза...