Название: Lullaby
Автор:o_Ossus Totalus
Бета:_Vikky_
Пейринг:Северус Снейп/Гарри Поттер
Рейтинг:NC-17
Жанр:AU/POV/Angst/Romance
Размер:Миди
Статус:В процессе
События:ПостХогвартс, Однополый брак
Саммари:
Ты прости, что тебя не видел я
За твоей ледяной броней -
Мой непонятый, ненавидимый,
Возвращайся скорей домой.
Улыбаться устал под масками,
Мне б вернуться на прежний путь -
Без твоей колыбельной ласковой
Я теперь не могу уснуть.
Мой уставший, проклятьем меченый,
Умоляю, в последний раз
Возвращайся. Пусть Мойры вещие
Как и прежде, решат за нас.
Предупреждение:сборище штампов. Вынужденный брак, АУшка седьмого курса, "наследие".
Как всегда, ломаем штампы. Надеюсь, получится.
Глава 1
- То есть как это? – от сдавливающей грудь ярости я с трудом могу дышать.
Снейп сидит передо мной на краю стола, нарочито небрежно скрестив ноги, но его напряженная спина не позволяет мне обмануться. Он мнет в руках посеревший от времени конверт и старается не смотреть мне в глаза.
- Поттер, поймите, это для вашего же блага. Это всего на год.
- Я не собираюсь жениться! И тем более, связывать свою жизнь с тобой! – от злости перехожу на «ты», не заботясь о приличиях и субординации. – Ты, грязный…
Жизнь определенно играет со мной, как книззл с мышью – операция «7 Поттеров» была грандиозно сорвана: ведь я потерял сознание, едва взлетел. Не знаю, как этому ублюдку удалось оглушить маловосприимчивого к зклинаниям Хагрида, но в себя я пришел уже в продавленном кресле, с жуткой головной болью. Это определенно не Нора – слишком маленькое, темное помещение, да и сосед у меня тот еще – бывший профессор, второй в списке врагов человек. Тот, кто убил Дамблдора.
Пальцы сами сжимаются на подлокотниках – если бы Снейп не отобрал у меня, оглушенного, палочку, я бы его уже порешил, Мерлином клянусь. А он сидит на краю стола, спокойный, как слон – знает, что без палочки я даже на Акцио не способен. Злость оглушает и ослепляет меня, даже дышать от нее трудно – поверить не могу в то, что предлагает мне этот… этот… Связать свою жизнь с НИМ!!!
- Успокойтесь, - цедит Снейп, смеривая меня ледяным взглядом. – Вы шесть лет проучились в Хогвартсе и до сих пор не знаете, что он построен в месте силы? Что он подпитывает силы юных волшебников, магическое ядро которых формируется как раз семь курсов? Поттер, сбежать из школы – не лучшая тактика, чтобы выиграть войну. Вы ослабнете так, что Темный Лорд сможет оттаскать вас за шиворот, как нашкодившего щенка.
Я теряю контроль, бросаясь к ненавистному преподавателю – но веревки, мгновенно оплетающие меня, не дают мне вцепиться в бледное горло Снейпа. Плюхаюсь обратно в кресло, шипя, как закипающий чайник. Черт возьми, что он несет? Места силы, магические ядра… Бред, достойный палаты в Мунго!
- Но на Хогвартс наложены Сигнальные чары, и если вы появитесь в школе или окрестностях, Лорд и мои «коллеги», - Снейп кривит губы, - не преминут воспользоваться ситуацией. Выхода всего два – либо снять чары, что невозможно по ряду причин, либо перестать быть Поттером, войдя в другой род.
- Отлично, тогда я женюсь на Джинни! – кричу я, не видя, как быстро темнеют и без того черные глаза.
Только бы он хоть чем-нибудь выдал месторасположение моей палочки... Куда же он ее спрятал? Без палочки аппарировать – да меня разорвет на семь маленьких Поттеров… Только бы добраться до Норы, там безопасно, там Рон и Гермиона, и Люпин, и Тонкс, и миссис Уизли…
О, черт, Снейп же может вызвать Волдеморта в любой момент! Я вскакиваю с кресла, намереваясь аппарировать наудачу, но что-то невидимое, и все равно осязаемое будто толкает меня обратно.
- Вы – мужчина, Поттер! – Снейп бьет по столешнице ладонью. – Чтобы войти в другой род, вы должны сочетаться браком с мужчиной сильнее вас по магии! Уизли – что девчонка, что парни - не подходят на эту роль, потому как магии в вас поболее будет! Но я директор Хогвартса…
- Директор Хогвартса – Дамблдор, которого ты убил!
В моем рту сам собой появляется кляп, и я могу лишь бессильно мычать, глядя на едва сдерживающего ярость Снейпа. Ах, мне бы свободу, я бы его голыми руками задушил за одно то, что мне предлагает этот подонок!
- Дамблдор был смертельно болен! – не сдерживается Снейп. - И я не собираюсь оправдываться перед тобой! Когда ты сможешь попасть в мой кабинет, я покажу тебе его портрет и позволю пообщаться! А сейчас нам надо что-то решать по поводу нашего брака!
С трудом выплевываю кляп – он пытается вернуться на место, но безуспешно:
- Ничего я не хочу решать! Мы уже все с Гермионой и Роном придумали, и будем действовать по своему плану!
Черт, я же чуть не выдал Упивающемуся наши планы! Не дай Мерлин… Все книззлу под хвост пошло бы! Надо отсюда валить… Снейп меняется в лице. Брови сурово сходятся на переносице, морщинки на бледном лице становятся еще глубже:
- Ах, по своему плану…
Веревки исчезают, а на мои колени приземляется конверт, который до этого мял в руках Снейп. Перевожу взгляд на бывшего профессора – он кривит губы и явно ждет, чтобы я прочитал послание. Хм, ну ладно. Разворачиваю конверт – и сердце екает.
Я узнаю буквы.
«Гарри, сыночек мой маленький», - строчки плывут перед внезапно затуманившимися глазами.
- Это… Мама?
Снейп кивает, не сводя с меня глаз. Нет, понятно, я – слезы наворачиваются, а он-то что нервничает? Не понимаю… Утыкаюсь в письмо:
«Гарри, сыночек мой маленький… Пожалуйста, послушайся Северуса – он не причинит тебе зла. Согласись на все, что он тебе предлагает, это для твоего же блага. Мы с папой очень любим тебя, Гарри, мы гордимся тобой, доверься нам хотя бы еще раз. Мы не смогли тебя защитить, но Северус сможет. Обещаем. Твои папа и мама»
Снейп ждет моего вердикта с показным безразличием, но его пальцы так впиваются в край стола, что ногти белеют. Я снова и снова пробегаюсь глазами по строчкам, не в силах выпустить из рук мамин привет, дошедший до меня через шестнадцать лет после написания…
- То есть… Это МАМА хочет… Хотела, чтобы мы поженились? Она вас плохо знала…
- Она знала меня лучше, чем кто-нибудь из ныне живущих, - я вздрагиваю от интонаций Снейпа.
Точно такой же голос у меня был довольно долгое время после смерти Сириуса – мертвый, холодный, излишне безразличный. О, черт, что связывало маму и ЭТОГО?...
Вновь перечитываю письмо. Нет, не может быть, это подделка – не могла мама так поступить… Черт, но вот буква У – точно, как у меня. Хагрид уже говорил… Мама…
- Я правильно понимаю, что мое своеволие снова может дорого обойтись? – я вспоминаю, как погубил своей глупостью Сириуса, и ежусь – у меня нет выбора.
- Это всего лишь год, Поттер, - голос Снейпа спокоен до безобразия. – Я до вас даже не дотронусь, обещаю. Меня не интересуют тощие задницы.
- Я не тощий, - бурчу я, зная, что все равно сломаюсь.
Умирать в семнадцать лет совсем не хочется. И если придется год прожить с таким мужем… В конце концов, это всего лишь год…
- В таком случае, мы можем сейчас же аппарировать на мыс Пилор…
Я перебиваю Снейпа, прекрасно зная, как тот не любит подобного:
- Сначала я дам о себе знать друзьям. Я не желаю, чтобы меня оплакивали, как мертвого. Сначала в Нору.
Снейп молча берет меня за руку, и мы аппарируем. Двойная аппарация чуть не разрывает меня, и если бы не Снейп, вовремя направивший ее, меня бы просто размазало. Опять я обязан жизнью этому ублюдку!...
Джинни, метнувшаяся ко мне через всю гостиную, едва увидев Снейпа, замирает, будто налетев на невидимую стену. Гермиона выхватывает палочку – Рон почему-то мешкает, склонившись над диваном.
Я громко откашливаюсь, привлекая внимание:
- Добрый вечер, - в наступившем вакууме тишины мои слова звучат неестественно и грубо, - познакомьтесь, пожалуйста, с моим женихом – Северусом Снейпом.
Джинни осознала мои слова первой – мне становится ужасно жалко ее: счастливая улыбка, только что сияющая на ее лице, превращается в гуттаперчевую гримасу, в глазах застывает непонимание и неверие, руки, уже протянувшиеся ко мне, опускаются.
- Шутишь? – шепчет она, отступая. – Как? Мы же договорились… Мама уже и платье мне шить начала…
Я не успеваю за ней, врезавшись в захлопнувшуюся дверь. Джинни не любит, когда я вижу ее слезы. Милая, добрая Джинни… Прости меня, дурака. А лучше не прощай – как я буду с тобой после НЕГО?..
Рон отмирает и тянется к рукаву – у него, я знаю, там держатель для палочки.
- Не надо, - качаю я головой. – Это не шутка. Увы, нам просто придется пожениться…
Рон все же выхватывает палочку и направляет мне в грудь:
- Фините Инкантатем!
- И я не под заклятием, - настроение портится еще сильнее, хотя, казалось бы, куда сильнее?
- Чур, фейерверки делаем мы…
Я поднимаю глаза – из всех, кто присутствовал при моем шокирующем признании, только Фред и Джордж улыбаются мне искренне. Что ж…
***
Я делаю большой глоток воды – пока объяснял суть дела, в горле совсем пересохло. Снейп, закинув ногу на ногу, сидит рядом со мной на диване и делает вид, что его не касается происходящее. Джинни уже вернулась, выплакавшись – у нее красные глаза и припухшие веки. Ее руки дрожат, а взгляд полон ненависти: если бы взглядом можно было убивать, Снейп бы уже отправился к праотцам. Рон разделяет негодование сестры целиком и полностью – только мое присутствие останавливает его от легкомысленных действий. Гермиона напряженно думает.
- Дай мне письмо, Гарри, - вдруг просит она, вынимая палочку. – И руку, пожалуйста.
Гермиона, взяв у меня каплю крови, проводит палочкой по конверту и обреченно качает головой:
- Да, письмо действительно написано твоей матерью, Гарри.
Снейп поджимает губы так, что они превращаются в тонкую ниточку на его бледном лице. Миссис Уизли закрывает лицо руками:
- Гарри, мы могли бы…
- Не могли бы, - жестко прерывает ее мой нареченный. – Лили и мне оставила письмо. Если Гарри будет придерживаться своего плана, погибнет много народу. Один из них – Фред Уизли. Вы знакомы с таким человеком, Молли?
Плечи миссис Уизли вздрагивают – она плачет, а я готов придушить Снейпа за такие жестокие слова. Молли приходится выбирать между счастьем дочери и жизнью сына – нелегкая доля. Джинни совершенно неожиданно приходит мне на помощь:
- Мама, не надо. Пусть будет, как просила миссис Поттер. Мне всего шестнадцать, и жизнь на Гарри клином не сошлась. Когда свадьба? Мы хоть приглашены?
- Увы, нет. Нас будут венчать сирены мыса Пилар. Сегодня в полночь. Большего я не могу сказать.
- До полуночи еще четыре часа, - голос Джинни ломается, но она сдерживается из последних сил. – Гарри может отдохнуть в комнате Рона…
- У него есть жених, - Рон встает и зло смотрит на меня, - вот пусть с ним и спит. Гермиона?
- Я останусь с Джинни, - качает головой подруга.
Время тянется ужасно медленно. Из-за стены я слышу сдавленные рыдания и успокаивающие речи Гермионы: Джинни просто убита горем. Иногда она начинает быстро-быстро говорить, захлебываясь, и я просто ненавижу себя за это. Сон не идет – какой отдых, когда через пару часов придется обручиться с ненавистным человеком?..
Снейп проводит ладонью по своему горлу, а потом моя ненависть куда-то улетучивается, уступая усталости, и я засыпаю – почему-то на обтянутых черным твердых коленях, и тихая колыбельная уносит меня за пределы этого мира.
***
Просыпаться не хочется, но приходится – крепкие руки трясут меня осторожно, но сильно. Что? Я проспал всего два часа? Такое ощущение, что прошло две ночи – я никогда так не отдыхал.
- Просыпайся, или свадьба пройдет без тебя, - слегка хрипло говорит Снейп, заметив, что я открыл глаза.
- Что с твоим голосом? – вырывается у меня совершенно неуместный вопрос.
- Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, - Снейп складывает руки на груди. – Гарри, мы отправляемся во владения сирен. Я бы с радостью обошелся без них, но лишь у сирен есть кое-что, что тебя защитит.
- От Вол…
- От меня, - перебивает Снейп. – Видишь ли, Гарри, как получилось – моя мать мечтала выйти замуж по магическим канонам, а папаша-маггл был от такой перспективы не в восторге. Однако против Амортенции не попрешь. Мама выбрала в покровители сирен, они вместе аппарировали на мыс Пилар, но папаша для храбрости принял на грудь и, в общем, оскорбил сирену. Сирены прокляли меня, первенца, подарив мне голос сирены. Он причиняет мне боль, а заодно боль тем, кто его слышит. Пока мама не изобрела заклинание, позволяющее мне нормально говорить…
- Я видел, - ежусь я, вспомнив подсмотренную в памяти Снейпа картинку – забитая, заплаканная женщина и ребенок-звереныш, с огромными от страха глазами.
- Так что очень тебя прошу – не зли их. Делай то, что тебе скажут.
Я бы наплевал на предупреждения ненавистного жениха – но он хрипит и через фразу кашляет, и я замечаю следы крови на ладони, которой Снейп закрывает рот. И мне совсем не хочется так же…
- Хорошо, - немного поразмыслив, киваю я. – Но любить тебя я не собираюсь.
Фыркает. Несказанное: «Я тоже» повисает в воздухе весьма ощутимо.
На мысе Пилар стоит такой ужасный ветер, что Снейпу приходится держать меня чуть ли не за шиворот, чтобы меня не унесло в океан. Соленые брызги колются, как сотни иголочек, дыхание перехватывает, галька колет босые ноги – чертов ритуал требует, чтобы мы оба были босиком.
Из океана, из самой прибойной кромки медленно выходят три женщины – три прекрасных, состоящих из воды и света женщины. Они подходят к нам со Снейпом, и мы преклоняем колени. На наши головы опускаются маленькие, выточенные из раковин короны, а руки оплетают ленты. Я чувствую, как магия струится сквозь меня и мужчину рядом, связывая нас, соединяя. Это ощущение настолько прекрасно, что на миг я забываю, кто держит меня за руку, крепко переплетясь пальцами. Сирены поют – и я оказываюсь оглушен, ослеплен, заворожен целиком и полностью…
Голос сирен возносит меня к воротам рая, и как больно потом падать, когда к губам, потрескавшимся от ветра, прижимаются чужие – остро пахнущие горечью, грубые, мужские губы. Снейп держит меня за плечи, чтобы я не мог вырваться и оскорбить сирен нарушением ритуала, и целует с плотно закрытыми глазами. Мелькает горькая мысль: «Хорош же муж, даже смотреть на меня не хочет», а потом я растворяюсь в поцелуе…
Ни с одним поцелуем, что у меня были когда-то, это рядом не стояло. Не в том дело, что сейчас мой партнер – мужчина, старше меня на двадцать лет, враг, навязанный муж, а в том, что вся моя магия радостно откликается на поцелуй, реагируя на Снейпа, как на самого родного человека. Его теплый язык осторожно поглаживает мои губы, не решаясь вторгнуться глубже, пальцы погружены в волосы, мягко массируя…
Если бы я не стоял на коленях, я бы упал. Наверняка, это колдовство сирен, иначе почему целоваться со Снейпом, с немытым ублюдком, так… сладко?
Одна из сирен, все еще шепотом напевая, протягивает Снейпу ладонь: на ней поблескивает ограненный капелькой бриллиантик на цепочке. Снейп берет его и застегивает на моей шее, не реагируя на мой яростный взгляд: я что, девчонка, кулоны носить?
- Беру тебя в мужья, Гарри Джеймс Снейп, - негромко произносит он.
Все, я перестал быть Поттером. Последняя надежда на то, что этот фарс вот-вот прекратится, рушится, как рушится в океан очередная разбившаяся об утес волна.
Глава 2.Я лежу на гальке, совершенно выжатый, подставляя лицо соленым, острым каплям.
Стоило сиренам вновь уйти в прибой, как силы меня оставили - чересчур много нервов и неожиданностей за раз. Мой новоявленный муж лежит рядом - ха, тоже выдохся! - и смотрит в ночное небо. Звезд там столько, что пересчитать и жизни не хватит - будто белая полоса пролегла по черному ночному киселю.
- Млечный путь, - выдавливает из себя Снейп, стряхивая оцепенение. - Добрый знак. Мы сейчас аппарируем в Воющую хижину, а потом в Хогвартс...
- Откуда ты знаешь про лаз? - я сажусь так резко, что позвонки хрустят.
Лениво прикрывает глаза - ни дать, ни взять, сонный черный кот. Закидывает руки за голову:
- Твой чудесный крестный как-то раз решил, что привести меня в Воющую хижину в полнолуние, когда там бесился Люпин - хорошая и умная шутка. Мне повезло, что твой не менее чудесный папаша успел перехватить меня. Позже я уже один пробирался туда, надеясь застукать веселую компанию после отбоя, но увы - они собирались там только во время приступов Люпина. И да, про карту я тоже в курсе. Ты так и не научился закрывать сознание.
- Вон из моей головы! - я вскакиваю и сжимаю кулаки. - Ты уже отнял у меня все - нормальную семью, секрет мантии-невидимки, карты, что тебе еще надо?
Горячая пощечина заставляет мою голову мотнуться, а щеку - вспыхнуть. Снейп, поднявшись, нависает надо мной и медленно, по буквам, цедит:
- Не привыкай на меня орать, Поттер. Я тебе не твои сопливые дружки и не девчонка Уизли. Я сам не в восторге от того, что Лили так поступила с нами обоими, но это не значит, что я под тебя прогнусь.
От ледяного взгляда становится тяжело в желудке, и когда Снейп требовательно протягивает руку, я молча вкладываю свою ладонь в его.
Аппарация проходит куда хуже, чем я ожидал: я долго стою на коленях, пытаясь удержать содержимое желудка в себе. Ненавижу аппарацию - каждый раз кажется, что из меня заживо вынимают душу. Я, конечно, не знаю, каково это - но уверен, что не хуже. Снейп за спиной тоже радости жизни не прибавляет.
- Хватит жалеть себя, - хлещут по лицу жестокие слова. - Вставай и идем, Поттер.
- Конечно, - сразу же взрываюсь я, - стоило нам пожениться, я снова стал Поттером.
Эта реплика остается без ответа, а через мгновение Снейп пропадает в темной пасти лаза, и мне приходится нырнуть следом. Мокрые стенки прохода поросли плесенью и мхом, где-то капает вода, запах стоит такой, что хоть топор вешай - тетку бы точно удар хватил. Снейп, освещая путь слабым Люмосом, ползет впереди на четвереньках, изредка отклоняясь, чтобы торчащие из земляных стенок корни не повредили ему лицо.
Внезапно тошнота охватывает меня с такой силой, что я останавливаюсь, сжавшись в комочек: черт. Мы же поженились. А что, если ему придет в голову... Нет, нет, не может быть, я не хочу, я же не гей... Ну ладно, я иногда засматривался на тело Оливера, но это просто зависть - я, недокормыш, не мог иметь такие же шикарные мускулы и сильные ноги: иначе какой из меня ловец? Я определенно не хочу, чтобы Снейп трогал меня в этом смысле! Ох, что же делать...
Крепкая рука дергает меня за шиворот:
- Быстрее, Поттер, или ночевать будете прямо здесь!
Вжав панику поглубже в себя, я следую за мужем - он высовывается из лаза: короткое заклинание, и дрожь Ивы над нами замирает. Выбираюсь и обомлеваю - одна из гигантских, похожих на великаний молот ветвей согнута так, будто только что неслась Снейпу в лицо, и, судя по крохотной капельке пота на его виске, я в своих догадках не ошибаюсь.
- Быстрее, - снова выводит меня из транса нетерпеливый голос. - Мне тебя на руки взять?
Накидываю на себя мантию. На мгновение в голову закрадывается шальная мысль: сбежать. Вот сейчас аппарировать на порог дома Сириуса, оттуда - в Нору, а там Рон и Гермиона, палатка и трудное дело, оставленное мне Дамблдором... Стоит только сорвать с шеи этот чертов бриллиант, символ моего унижения, и...
- Северус? - я сжимаю кулаки, узнав голос. - Что ты делаешь здесь ночью?
- С какой стати я должен всякий раз, как меня вызывает Господин, тебе отчитываться, Амикус?
Кэрроу. Чертов Упивающийся, он был на башне, когда убили Дамблдора! Если бы Снейп предусмотрительно не отобрал у меня палочку, я бы точно его убил - здесь, сейчас, ведь ни одной из этих тварей нельзя жить!..
- Спокойно, - цедит Снейп в ответ на какую-то из реплик Кэрроу, и мне кажется, он обращается ко мне, а не к нему. - Лорд очень недоволен, что поиски мальчишки Поттера затянулись. Кажется, он упоминал твою сестру... Или тебя? Спокойной ночи, Амикус.
Упивающийся спешно удаляется, а Снейп переводит палочку с Люмосом на ближние кусты:
- Вылезайте, - я ежусь от тона, которым это было произнесено.
Черт, это же Невилл и Симус выбираются из убежища! На сердце теплеет - как бы то ни было, я вернулся домой, и моя семья - вот она, настоящая моя семья, стоит, опустив головы перед мрачно нависающим профессором. Взгляд Невилла погрубел - он уже не прячет глаз, он с вызовом смотрит на ненавистного Снейпа, а Симус, вижу, еле удерживается, чтобы не схватиться за палочку. Обнять бы вас, ребята...
- Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора за прогулки вне школы в ночное время. В следующий раз - исключение без права восстановления. Неделя отработок с Хагридом, - Снейп говорит очень тихо, но мне все равно слышно каждое слово в наступившей мертвой тишине. - Вон с глаз моих.
Я так зол на мужа за это снятие баллов, что всю дорогу до подземелий мрачно молчу, придумывая, что скажу этому ублюдку. К счастью, оба Кэрроу ходят где-то по другим коридорам, да и слизеринцев мы не встречаем, так что добираемся без приключений. Едва тяжелая дубовая дверь закрывается, едва Снейп опускает палочку, закончив накладывать заклинания, как я взрываюсь:
- Ты не имеешь права делать так только потому, что они - мои друзья! - мне действительно кажется, что весь этот спектакль был разыгран с целью унизить меня. - Они ничего не сделали такого...
Меня придавливает к стене сильная рука, глаза Снейпа настолько близко, что я могу различить каждую ресницу:
- Я, я, я, мое, мои друзья... Ты такой же, как и твой отец: бестолковый, бесполезный мальчишка, годный только летать на метле за мячиками, и не умеющий включать голову, когда требуется! У Кэрроу нюх на нарушителей острее, чем у облезлой кошки Филча, а еще они очень не любят гриффиндорцев. Догадайся, что сделал бы Амикус с твоими друзьями, если бы я его не отвлек?
Он шипит так, что я пугаюсь - столько холодной ярости... Ну, ошибся, что теперь? Убивать?
- Ходят после отбоя, под руку слизеринцам лезут, - Снейп отбрасывает меня от стены и сдавливает ладонями виски. - Провоцируют, хамят, а потом Кэрроу на них Непростительные показывают... Глупые дети, не нюхавшие пороху...
Снейп притаскивает меня в спальню и скрывается в ванной, а я безвольной амебой стекаю на кровать. Черт. Он прав. Он же во всем прав. Я только сейчас вспоминаю, что у Невилла на скуле был почти черный синяк, а Симус берег руку...
Из забытья меня вырывает сухой и горячий поцелуй - тело, придавившее меня к постели, еще влажное после душа, пахнет вереском и мятой, настойчивый язык пробивается в мой рот, игнорируя крепко сжатые зубы. Паника, нахлынувшая на меня, не дает мне даже забиться под Снейпом, пытаясь выбраться - я просто лежу, зажмурившись, и ощущаю, как сильные руки расстегивают на мне рубашку, как стягивают джинсы... Какой то транс, морок - странно, ведь Снейп не поет? Он даже не говорит! Что же мне делать? Открываю глаза, осматриваюсь - до двери далековато, но если я оттолкну Снейпа и брошусь в ванную, то он, скорее всего, споткнется о коврик, а я успею закрыться. О, черт, куда он руки потянул?.. Боже!..
Одно я понимаю совершенно четко: если он захочет сейчас взять меня силой в наказание за дерзость, я не смогу вырваться. У меня просто силы не хватит - вон, медведем навалился, дышать трудно... Губы горячие и потрескавшиеся, и он прихватывает мою кожу, прикусывает, чтобы я точно знал, наверное, кому принадлежу.
Раздвигает мне ноги - я терплю, гася в себе удушливую панику.
- Гарри, ты чего?
Он что, не видит, "чего"? Или ему нравится мой страх? Разлепляю кривящиеся от судороги ужаса губы и выдавливаю из себя:
- Я не сопротивляюсь.
- Посмотри на меня.
Я, даже если бы и хотел, не смог бы отвести взгляда - и ментальные щиты, которые я все же пытаюсь воздвигнуть, сносит напором чужой воли, превращая в щепу. Лицо мужа неуловимо меняется - исчезает что-то особенное, чего я раньше не видел или не хотел видеть. Снейп выскальзывает из моего сознания и встает, освобождая меня. Разум реагирует быстрее тела - мысленно я уже заперся в ванной, а ноги подводят. Я оседаю бесформенным кулем в руках едва успевшего подхватить меня Снейпа. Обнимает снова, но не так, как пять минут назад, а осторожно, будто я стеклянный, покачивая на своих коленях:
- Гарри, Гарри, успокойся. Я тебя не трону. Ты меня слышишь? Что с тобой? Ты устал?
- Я тебя ненавижу, - голос превращается в позорный писк, еще чуть-чуть, и я просто разревусь на потеху Снейпу. - Ты, мудак, я...
- Испугался? - легко догадывается муж, добавляя краски моим горящим щекам. - Я думал, ты пробовал, у волшебников частенько бывает двойная ориентация... Почему ты не сказал?
- Да потому что ты меня изнасиловал бы, гребаный урод! - от нервов мне окончательно срывает крышу, и я вцепляюсь в горло Снейпа. - Ты медведь, и сила у тебя нечеловеческая! Ты б еще запел, с тебя станется!
Но пальцы мои вряд ли удержат сейчас и палочку - Снейп спокойно убирает их и берется за бриллиант, тускло поблескивающий в неверном свете свечей на моей груди:
- Знаешь, что это? Когда сирена рождается из морской пены и бриза, ей дарят алмаз размером с апельсин. Ты знаешь, насколько тверды алмазы, Гарри? Сирены катают их в ладонях, не останавливаясь ни на секунду, и море кажется сияющим, когда солнце играет в камнях. Постепенно, - голос мужа неожиданно успокаивает, - год за годом алмаз уменьшается и принимает форму капли. Сирены поют и катают бриллиантики между пальцев. И получается Слеза. Пока на тебе висит это, мое проклятие не сможет причинить тебе вреда. Он полностью поглощает голос любой сирены. Так что я никогда не буду тебя принуждать к чему-то.
- Зато изнас...
- И насиловать тоже не собираюсь. Если захочешь меня, просто приди и попроси, и я тебе покажу, как это хорошо - быть с мужчиной, - Снейп обхватывает мое лицо ладонями и поворачивает к себе. - Гарри, я не собираюсь превращать твою жизнь в ад.
Шатаясь, я все же вырываюсь из рук Снейпа и ухожу в ванную - лучше ночевать там, чем в руках ненавистного мужа. Кожа еще покрывается мурашками, стоит вспомнить грубые поцелуи и шарящие по моему телу руки. Нет, я никогда и ни о чем тебя не попрошу. Это всего лишь год.
- Глаза у тебя - матери, - слышу я шепот за спиной, но не придаю ему значения.
Глава 2 часть 2Ванная у Снейпа такая же неуютная, как и темная, готичная спальня. От сидения на холодном кафеле жутко болит задница, но если бы я остался, где гарантия, что задница болела бы меньше? Уснуть в таких условиях, конечно, нереально, поэтому я принимаю решение - сейчас встану, накину мантию и пройдусь до гостиной Гриффиндора. Если повезет, увижу Невилла или Симуса, или еще кого-нибудь из своих - кого угодно, только чтобы не чувствовать себя таким одиноким и беззащитным, чтобы не оставаться наедине с этим человеком, по какой-то страшной насмешке судьбы ставшим моим мужем...
Выхожу из ванной. Свеча почти оплыла и вот-вот погаснет: каким-то чудом огонек еще держится на кончике фитиля. Снейп спит, закрыв глаза рукой - на самом краю кровати, как еще не свалился... Неужели он не оставляет надежды, что я вернусь к нему в постель?.. Нет, нет - терпеть Снейпа одно, а терпеть прикосновения Снейпа - другое...
Молюсь, чтобы дверь не скрипнула и не выдала меня, и лишь просочившись в щель, вспоминаю про Заглушающие чары. Скоро забуду даже простейшее Акцио...
Глубокая ночь. Я крадусь по знакомым с детства переходам, лестницам, и кусаю губы - я дома! Уже и не мечтал вернуться сюда, ощутить под пальцами шершавость стен, на коже - тепло от факелов... Только неестественная, густая тишина не дает мне покоя: обычно, даже ночью, Хогвартс наполнен звуками - фырчанием крадущейся вдоль стенки миссис Норрис, похрапыванием портретов, скрипом меняющих позиции лестниц, позвякиванием лат, в которые забрался Пивз... А сейчас - холодная, неживая тишина, вызывающая очень нехорошее предчувствие...
Внезапно лестница, на которой я стою, начинает двигаться, и, чтобы не упасть, я цепляюсь за перила. Куда она меня несет? Черт, я же забыл карту... Надеюсь, выберусь по памяти.
Сворачиваю за очередной угол и едва успеваю отпрыгнуть, чтобы не наступить на корчащуюся на полу в муках Луну - над ней с издевательской усмешкой склоняется Алекто Кэрроу, раз за разом посылающая Круцио. Рот Луны беззвучно приоткрывается, но звука не слышно: видимо, Алекто наложила Муффлиато. Секунда раздумий кажется мне излишней роскошью - я выхватываю палочку и мощный Экспеллиармус впечатывает Кэрроу в стенку. От отдачи с меня срывает мантию.
- Поттер! - оглушенная, но не потерявшая сознание ведьма радостно скалится, поднимаясь с пола. - Я поймала Гарри Поттера!
Палец с грязным обломанным ногтем уже стремительно приближается к Метке. Сейчас сюда явится Волдеморт, а я так и не узнал, где он прячет осколки своей души... Какой глупый, бесславный конец...
- Инканцеро! - слышу я из-за спины, и Алекто обвивают веревки.
- Ты? - ведьма удивленно приоткрывает рот, но через мгновение ее глаза становятся бестолковыми, и она засыпает.
- Мантию, живо!
Сильное тело прижимает меня к полу и набрасывает на меня и измученную Луну мантию-невидимку. Хогвартс снова наполняется тихими ночными звуками - и мой желудок сжимается: я слышу, как вдоль стенки, держась подальше от пятен света, отбрасываемых факелами, крадется облезлая кошка Филча...
Она чует меня под мантией. Сейчас этот меховой коврик замяукает и выдаст нас, и какая разница, умру я от руки Волдеморта или поднятых на уши слизеринцев?..
Миссис Норрис останавливается в полушаге от меня - еще чуть-чуть и ее лапа будет стоять на мантии. Филч, кряхтя, бежит с конца коридора:
- Кто там, дорогая? - он довольно потирает ладони, предвкушая добычу.
Никогда его не любил...
Кошка осторожно нюхает мантию, потом переводит взгляд на хозяина и коротко мурчит. Взгляд Филча изменяется - он поднимает миссис Норрис на руки, чешет за ухом и тихо шепчет:
- Мы никого не видели, дорогая. Ты ошиблась. Пойдем спать.
Не могу поверить, но Филч уходит! Уходит, унося свое мерзкое животное! Но я задохнусь, если Снейп, прижимающий меня к полу, не встанет - толчок локтем заставляет мужа скатиться с меня, сбрасывая мантию.
Взгляд Снейпа мечет молнии - я опускаю голову, покоряясь ему. Снейп поднимает на руки Луну и стремительно идет к лестнице:
- Больничное крыло, - я едва успеваю перепрыгнуть на начавшую движение лестницу.
Так вот как они действуют! Полминуты - и Снейп толкает ногой двери, коротким беспалочковым заклинанием зажигает свет и передает потерявшую сознание Луну с рук на руки мадам Помфри - она как раз меняла влажный компресс кому-то из хаффлпафовцев.
- Длительное Круцио под Муффлиато, - вполголоса сообщает Снейп. - Алекто ничего не помнит.
Мадам Помфри кивает, как заговорщица, и скрывается в кладовой, а Снейп тянет меня наружу. Дорога обратно проходит в почти такой же гнетущей тишине, я еле поспеваю за несущимся по коридорам Снейпом. Лишь когда дверь его апартаментов закрывается за нами, раздается взрыв:
- Гарри Поттер, у тебя что, совершенно нет мозгов???
"Сейчас ударит", - мелькает у меня мысль.
Но Снейп не делает ничего такого: он просто тащит меня в свой кабинет и силком усаживает в кресло.
- Пей, - стакан с остро пахнущей жидкостью тычется мне в губы. - Пей, или я расшибу тебе голову, Поттер.
Руки, оказывается, так трясутся, что я чуть не роняю стакан с настойкой, зубы отбивают дробь по кромке стекла, зелье отвратительно горькое и противно воняет зверобоем. Ужас. Снейп ходит по кабинету, как тигр в клетке - кажется, у него не хватает слов, чтобы на меня наорать.
- Прости, - вырывается у меня. - Я не подумал. Спасибо тебе.
- Ты тупее флоббер-червя! - сжимает кулаки Снейп, нависая. - Как ты мог уйти ночью шляться по Хогвартсу, идиот? Зная, что Кэрроу тоже ходят по коридорам? Тебе что, так сдохнуть хочется, скажи? Тебе совсем плевать, что твоя мать за тебя жизнь отдала, Поттер?
Подавляю в себе желание спрятаться под столом и поднимаю глаза, с вызовом глядя на мужа. Тот тяжело дышит, странно смотря на меня, а потом, резко выдвинув ящик стола, сует туда руку:
- Читай, недоумок. Читай внимательно. И только попробуй после этого еще хоть раз подвергнуть свою никчемную задницу опасности!
На колени мне приземляется конверт. Такой же конверт, в каком было письмо моей мамы: даже цвет один и тот же. Неужели....
"Северус, здравствуй. Пишу тебе, как единственному человеку, которому могу доверить самое драгоценное, что у меня есть - сына. Больше мне не к кому обратиться - за Лонгботтомами ведется охота, Прюэтты мертвы, а друзья Джеймса - ты же прекрасно знаешь их, никакой ответственности, один ветер в голове... Прошу, когда меня не станет, позаботься о Гарри, пусть моя жертва не станет напрасной"
Едва я отрываюсь от конверта и поднимаю глаза, мне на затылок с силой надавливает рука, погружая мое лицо в белую вязкую жидкость. Я падаю на самое дно чаши, а через мгновение ко мне присоединяется муж, и перед глазами моими появляется Лютный переулок...
И там я вижу маму. Молодую, красивую маму - у нее уже немного выпирает животик: мама гладит его слегка и я хватаюсь за плечо: мне кажется, что я чувствую ее руку. Мама ходит между прилавков, перебирая травки у знахарок и придирчиво изучая корешки. Отца я рядом не вижу, но чувствую, что он тоже где-то здесь...
- Твой отец - идиот, - шепотом комментирует Снейп. - На них же уже охотились, а ему приспичило выбраться в Лютный, сборище всякой швали. В магазине гоночных метел он, Поттер, не глазей по сторонам. Следи за матерью.
Мы пробираемся вслед за мамой, как на маячок, следуя за ее темно-рыжими волосами. Мгновение - и вокруг все почему-то застывает, а маму приобнимает за плечи древняя старуха, склоняясь к ее уху:
- Здравствуй, Лили Поттер.
- Кто это? - шепчу я, неосознанно сжимая руку мужа.
- Кассандра Трелони, - коротко отвечает Снейп, не двигаясь с места. - Слушай.
- У тебя родится славный мальчик, - шепчет колдунья так тихо, что приходится напрягать слух. - Но жить ему или умереть, решать тебе. Тот, кого вы с мужем не раз оскорбляли отказом, однажды придет за вами, проникнет в дом среди бела дня, и в мыслях его будет смерть. Человек из твоего прошлого, которого ты отвергла, будет молить хозяина оставить тебе жизнь, и будет услышан, но какой ценой... Выбирай, Лили: ты можешь позволить умереть мужу и сыну, не вмешиваясь, и наградой твоей будет жизнь. Или ты умрешь, закрыв собой ребенка, и подаришь жизнь ему - темный человек не сможет причинить вреда малышу.
Снейп сжимает мою ладонь так, что остаются отпечатки ногтей: кажется, он готов броситься к маме... Кассандра отпускает ее, и отходит - стряхнув оцепенение, мама протягивает руку к вещунье и умоляюще кричит вслед:
- Если я умру, с Гарри все будет хорошо?
Кассандра останавливается, несколько мгновений думает и возвращается к маме:
- Трудно будет твоему сыну. Темный человек будет продолжать охотиться за ним, но всякий раз мальчик будет выходить из схватки невредимым. Однако, когда мальчик станет совершеннолетним, данная тобой защита развеется. Тот, кого ты отвергла, не раз будет спасать твоего сына от смерти - но лишь связав свою жизнь с ним навеки, сможет помочь победить темного человека навсегда. Прошлому невозможно заткнуть рот, так ведь, Лили?..
Кассандра пропадает так же неожиданно, как и появляется, и картинка сменяется: я вижу себя, маленького, в кроватке и маму на коленях рядом:
- Гарри, мое солнышко...
Горло сжимает судорога.
- Мама и папа очень любят тебя, сыночек.
Крик отца снизу. Треск сорванной с петель двери.
- Нет, пожалуйста, только не Гарри - мама закрывает меня собой, раскинув руки. - Убейте лучше меня, меня...
Я не успеваю метнуться наперерез зеленому лучу, и когда мама падает, оказываюсь на каменном полу, весь в слезах и насквозь мокрый от пота.
- Я не знал, - шепчу я, не в силах справиться с рыданиями. - Я ничего не знал! Она могла бы жить! Почему она?..
- Потому, что любила тебя! Гарри? Гарри???
Дурнота наваливается на меня, не давая поднять головы. Вокруг все кружится, шрам вспыхивает адской болью - и я хватаюсь за лоб: кажется, я сейчас ослепну! Снейп хватается за мою Слезу, резко дергает и проводит ладонью по горлу.
Я не сразу могу услышать его изменившийся голос, но когда он пробивается в мое сознание, горячая игла исчезает из шрама, а в легкие начинает поступать кислород. Меня рвет прямо на пол - и Снейп поддерживает меня за плечи, не давая упасть в зловонную лужу. Я снова могу дышать. Никогда не знал, что это настолько здорово.
- Прости, прости, - Снейп прижимает мою голову к себе, дрожащими руками застегивая на мне цепочку с бриллиантом.
- Ты прав, - последний спазм поднимается от желудка, - я никчемный, бестолковый идиот, и я не стою маминой жертвы. Лучше бы она выбрала жизнь... Почему, почему отец потащил ее в Лютный, беременную? Почему??
- То, что должно случиться, все равно случается, Гарри, - вздыхает Снейп, пропуская мои волосы между пальцев. - Даже если бы твой папаша сидел дома, в один прекрасный день Кассандра Трелони свалилась бы ему на голову из каминной трубы.
Меня потихоньку отпускает. Снейп помогает мне усесться, заодно отчистив заклинанием пол и мою одежду, а сам снова запускает руку в ящик стола. Он вынимает колдографию - на ней рыжая двенадцатилетняя девочка звонко смеется и обнимает взъерошенного, похожего на нескладного галчонка мальчишку с черными волосами и глазами.
- Мама... - я переворачиваю фотографию.
"Сев, я от тебя никогда не отрекалась. Эванс" - тонкая строчка букв заставляет меня снова всхлипнуть.
Меня берут на руки и несут куда-то, опускают на кровать. Снейп скидывает наброшенную на голое тело мантию и забирается под одеяло, обнимая меня со спины:
- Поплачь, Гарри. Легче станет, наверное.
- Наверное?
- Я не помню. Я шестнадцать лет не плакал.
Теплота тела Снейпа, обнимающие руки и мягкое одеяло, наконец, делают свое черное дело - я проваливаюсь в сон, и мне абсолютно безразлично, кто обнимает меня сейчас: если мама верила этому человеку, если она смогла доверить ему меня, то кто я такой, чтобы подвергать ее жертву сомнениям?.. Я смогу, я смогу ему довериться, и кто знает, может быть, я и вправду... не умру?
Глава 3. По коням?Что снилось мне всю ночь, не помню, но просыпаюсь я от ощущения упершегося мне в бедро твердого предмета. Открыв глаза и увидев перед собой безмятежно спящего Снейпа, догадываюсь, что это за "предмет" и краснею так, что расцветка собственного гриффиндорского галстука кажется убогой. О, черт! Утро, чтоб его!..
По понятным причинам боясь даже пошевелиться, "любуюсь" мужем. Во сне его черты лица стали намного мягче и беззащитнее, морщинки разгладились, и суровая складка между бровями уже не настолько глубокая. Лицо очень уставшего, измученного жизнью человека — подумать только, я сочувствую Снейпу... Он обнимает меня так крепко - такое ощущение, что сейчас к нам в спальню заявится Волдеморт и меня у него отнимет...
"К нам" в спальню. Мне становится смешно, и я невольно хихикаю. Зря. Снейп распахивает глаза и несколько мгновений непонимающе на меня смотрит. Поняв, в каком положении, спешно отодвигается:
— Прости, это... Гхм, физиология.
Муж спешно удаляется в душ, а я утыкаюсь лицом в подушку, не в силах сдержать стона: черт, на что я надеюсь? Снейп не будет дожидаться меня, ему почти сорок лет, он взрослый мужчина со своими потребностями... Однажды мне просто придется смириться с его запросами, и... Гермиона мне рассказывала, что есть какое-то зелье, после которого человек просто перестает чувствовать: будто восковая кукла. Наверное, там редкие ингредиенты, ведь иначе бы жертв Круциатуса было куда меньше, но Снейп же признанный гений от зельеварения, он же может мне сварить, чтобы я не мучился...
В желудке скручивается ком паники, и я поспешно прогоняю дурные мысли. Это всего лишь год, а потом — может быть, Джинни примет меня?.. И будет все, как должно быть...
Стук в дверь заставляет вздрогнуть и потянуться за палочкой: если в кулаке у меня нет этого куска дерева, я чувствую себя абсолютно беспомощным. То ли дело Снейп, удаляющий содержимое котлов, грозящих взрывом, одним взмахом руки...
— Кого черт несет? — из ванной вылетает мокрый Снейп, на ходу натягивая мантию.
"Помяни черта", — хочу сказать я, но не могу: язык прилипает к небу, а в следующий момент я оказываюсь запертым в ванной наедине с еще капающим душем. Мордред его побери, когда Снейп только успел?..
Хорошо, что палочка при мне — заклинание Подглядывания я еще помню: спасибо близнецам. Совсем не по-гриффиндорски жадно приникаю к образовавшемуся в двери прозрачному окошку: я вижу нагло развалившегося в кресле Малфоя. По сравнению с Невиллом, или тем же Дином, нетронутый Непростительными Хорек кажется почти холеным, на нем рубашка с короткими рукавами — Метку демонстрирует, зараза... Вон тот же Снейп — кто хоть раз видел его руки? Исключая тот раз, когда Снейп сам показал их Каркарову, конечно.
— Сев, у меня хорошие новости, — лыбится Малфой, а у меня начинают чесаться кулаки. — Скримджер мертв, сразу после его убийства наши напали на лачугу Уизлей. У них там, кажется, свадьба была, у одного из рыжих и французской дуры. Напали, шороху навели, у одного из приколистов-близнецов ухо оторвали, прикинь? Вот крику было. Уизлиха чуть меня не закошмарила за него.
Снейп демонстративно не слушает Малфоя, копаясь в шкафах, а я еле удерживаюсь от того, чтобы не выломать дверь и не придушить Хорька на месте. Сволочь! Хвастаться пришел, тварь!
— А чету Грызли так и не нашли, — продолжает Малфой, любуясь потолком. — Они аппарировали куда-то, сейчас их Долохов ищет, Лорд велел притащить их живыми или мертвыми.
— Грызли?
— Ну, рыжего и эту... Боброзубую грязнокровку, — Малфой изображает руками щелканье челюстей. — Как бы Антонина не покусала, а то придется его убить, чтобы заразу не разносил.
Удушливая волна ярости поднимается изнутри, лишившееся внимания заклинание перестает действовать, и больше я Хорька не вижу. Приглушенный голос Снейпа звучит до странности равнодушно и отстраненно:
— Все?
— Еще попросить хотел, — интонации Малфоя меняются. — Гойл, придурок, с Большой лестницы навернулся, рожу разбил, кровища хлещет. Две ноги и обе левые, Мордред его дери. Дай Кроветворного?
Далее какой-то кусок реальности выпадает из моего сознания, потому что, когда я в следующий раз прихожу в себя, от ванной Снейпа остаются одни воспоминания — те руины, что еще источают струйки пыли, не в счет. Я стою посреди этого кошмара, не понимая, что случилось и почему Снейп так странно смотрит на меня из искореженного дверного проема.
— Ты руки опусти, Гарри, — мягко советует Снейп. — Опусти, все хорошо. Слышишь меня?
— Хорошо? — снова взрываюсь я. — Да я его... Да он у меня...
— Гарри, опусти руки, — голос Снейпа приобретает металлические нотки, он делает шаг ко мне и отлетает, охнув: — Гарри, да в самом деле!
С трудом слушаюсь и ощущаю, как душащий меня клубок магии вокруг растворяется. Снейп цепко хватает меня и выволакивает из ванной, и вовремя — держащаяся на честном слове балка обрушивается точно в то место, где я стоял.
— Слава Мерлину, — Снейп сует мне что-то в руки. — Тебе пора контролировать себя, не маленький уже. Ты мог пострадать.
— Да если бы не этот Хорек!
Воспользовавшись тем, что мой рот снова открылся, Снейп опрокидывает в меня пузырек какой-то гадости и силком усаживает в кресло:
— Слушай и не перебивай! — он торопится, чувствуя, что магия снова рвется из меня наружу. — Малфой не сидит никогда, закинув нога на ногу, он разговаривает, как лорд, а не как привокзальный алкоголик, он никогда ничего не сделает ради Гойла, и еще он — под домашним арестом! Это не Малфой был! Гарри, успокойся и перестань громить мои комнаты!
— Как это — не Малфой? — от неожиданности я "сдуваюсь".
Снейп облегченно вздыхает и трет лоб, глядя на руины ванной комнаты:
— Шпионы недоделанные... Гарри, это кто-то из твоих неосторожных друзей-гриффиндорцев меня за нос водит. Думают, я не отличу настоящего Драко от подделки, ха! Уверен, кто-то в курсе, что ты в Хогвартсе, иначе зачем бы "Малфой" все время на дверь ванной косился? Да и так громко Драко никогда не разговаривает. Весьма жалкая пародия, между прочим.
— Оборотное?
— Да, оно. Сунуться в пасть крокодилу в открытую — глупо, — уголок рта Снейпа приподнимается. — Хотя меня и чрезвычайно интересует, откуда у гриффиндорцев волосы Драко, в конце концов, все мы выиграли от этого: ты получил информацию, твои друзья — Кроветворное, а я... Давно хотел поменять смеситель.
— Гермиона, Рон, — хватаюсь за голову, — с ними что? У Рона что ни аппарация, то расщеп, да еще Долохов за ними охотится, черт, что же делать... Может, Патронус послать?
— С ума сошел? Я тебя прячу от толпы слизеринцев и нескольких Упивающихся, а ты хочешь вот так просто себя выдать? — Снейп смотрит на меня, как на идиота.
Со стоном отчаяния откидываюсь в кресле и чувствую под задницей что-то горячее. Вытащив это что-то из-под обивки, несколько минут отупело смотрю на ладонь, а потом расплываюсь в неудержимой улыбке:
— Гениально, Невилл!
На ладони, обжигая кожу до пузырей, тускло поблескивает фальшивый галеон.
Сразу мы никуда не идем - как назло, у Снейпа в лаборатории томится зелье, которое не терпит изменения временного графика варки. Пока муж за плотно закрытой дверью стучит ножом да пестиком, я задумываю прогуляться по Хогвартсу, но терплю поражение - на двери столько заклинаний, что она фонит от магии, да и угрожающий рык: "Поттер!" из лаборатории энтузиазма не добавляет. Поэтому я по мере возможности помогаю спешно созванным домовикам ремонтировать ванную Снейпа, мной же и разнесенную. Верные Хогвартсу, а не Снейпу, эльфы ведут себя точно так же, как и Кричер - кряхтят, бубнят себе под нос всяческие ругательства, халтурят. Я устаю так, что когда ванная все же принимает божеский вид, выдворяю маленьких созданий вон и включаю едва теплую воду на всю катушку - иначе бы у меня взорвался от перенапряжения мозг. Наслаждаясь острыми, целующими кожу струйками, я совсем забываю о времени, и прихожу в себя, лишь увидев Снейп в проеме двери - уставшего, но глядящего на меня, скрытого только пластиковой шторкой, с неприкрытым желанием.
О, черт! Моя одежда осталась в комнате, а чтобы взять полотенце, придется показаться Снейпу в таком виде! Он как издевается - насмешливо сложил руки на груди и не собирается уходить, разглядывает мой силуэт, прижавшийся к кафельной стене и мечтающий провалиться сквозь нее.
- Тебе полотенце подать? - миролюбиво интересуется Снейп, вызывая у меня поток весьма нецензурного шипения.
Приняв решение, быстро отодвигаю шторку, хватаю полотенце и заворачиваюсь в него быстрее, чем Снейп успевает что-то разглядеть: по крайней мере, очень на то надеюсь. Насмешливый взгляд мужа убеждает меня, что я не прав. Да и пусть! В конце концов, это он ведет себя, как... Как...
- Что варил? - пока ищу чистую рубашку, пытаюсь разбавить повисшее напряжение.
- Лорд велел сварить себе котел Феликс Фелицис, - с неохотой отвечает Снейп. - Чтобы сделать качественную подделку, нужно время.
- Разве зелье можно подделать? - ляпаю я. - Это же не маггловские лекарства, в которые мел кладут...
- Мел? Кощунство. Гарри, ты знаешь, почему Феликс Фелицис так дорого стоит? - интересуется Снейп. - Не суетись, мы все успеем.
- Редкие ингредиенты? - теперь я занят поиском чистых носков: в результате просто накладываю Освежающее заклинание на первую же попавшуюся пару.
- Не только. Феликс Фелицис варится очень долго и требует от зельевара самого главного: искреннего пожелания удачи тому, кто зелье будет пить. Как ты понимаешь, настоящего Феликса Лорду я делать не могу и не хочу. Вот, выкручиваюсь.
- Думаешь, не заметит?
Фыркает:
- Если заметит, скажу, что под его идеальное магическое ядро нужны другие пропорции ингредиентов, и получу еще полгода отсрочки. Он очень падок на подобные комплименты. Ты еще долго возиться будешь?
Затягиваю галстук:
- Готов.
В отличие от меня, расфуфырившегося, будто на свидание, Снейп не изменяет своей черной заляпанной мантии: и я начинаю смутно подозревать, что мантия эта у него попросту единственная. Воистину, и в пир, и в мир, и в добрые люди. Я накидываю на себя мантию-невидимку, и стараюсь просто держаться рядом с мужем - так врезаться в кого-нибудь не получится, народ вокруг Снейпа рассасывается просто с невероятной скоростью.
Невилл назначил мне встречу в "Кабаньей голове", в Хогсмите, и, как я ни желал пойти один, Снейп был категорически против - дескать, Хогсмит патрулируется Упивающимися, и нечего мне шляться там одному. Он оказывается прав - едва войдя в трактир, мы чуть не сталкиваемся с напившимся до зеленых чертей Амикусом Кэрроу: я едва успеваю отшатнуться от него. Хмурый трактирщик, не поворачиваясь к нам лицом, указывает молча на дверь за стойкой: едва мы успеваем подняться, как меня наугад хватают за плечи, стаскивают мантию и вот я уже похлопываю по спине стиснувшего меня в медвежьих объятиях Невилла.
- Добрый вечер, профессор Снейп, - сдержанно здоровается Невилл, пока я прокашливаюсь после излишне теплого приема. - Я знал, что вы тоже придете.
- Гарри нельзя быть одному сейчас, - спокойно кивает Снейп и проходит, наконец, в комнату, позволяя мне осмотреть ее.
Маленькая, чистенькая гостиная - не чета неопрятному трактиру внизу! Удобные стулья и стол, на столе - кувшин медовухи, хлеб и сыр. Небогато, но, судя по взгляду Невилла на яства, для него это единственная еда за долгое время. Однако он не спешит приступать - сначала дожидается, пока сядем мы, потом разливает нам медовуху...
- Невилл, - замечаю я, - с таким воспитанием - как же так вышло, что ты так позорно завалил роль Малфоя?
- Завалил, значит? - Невилл мрачнеет. - Что ж, об общении Хорька и профессора Снейпа ходит много легенд. Кто-то считает, что профессор ему спуску наедине не дает, кто-то - что Малфой только притворяется любимчиком, кто-то думает, что на самом деле наедине Малфой позволяет себе все, чего ему не разрешает воспитание в окружении слизеринцев...
- А ты?
- А я... Я ошибся, - Невилл проводит по лицу ладонью. - Сэр, получается, Вы намеренно притворились, что поверили?
- Для кого Кроветворное? - молчавший до этого Снейп упорно смотрит в кружку, будто видит медовуху впервые.
- Симуса пытали Флагелло.
Крак! Кружка в моей руке трескается, и медовуха разливается по столу. Стряхивая с колен золотистые капли, пока они не впитались, ругаюсь про себя - слишком уж часто у меня стали происходить выбросы, с тех пор, как я нечаянно "надул" тетку, подобного не бывало. Неужели Снейп прав, и Хогвартс подпитывает меня? Но почему я не чувствовал такого раньше?
Тем временем между Снейпом и Невиллом происходит короткий диалог, смысла которого я не улавливаю. Однако, когда я поднимаю голову, на лице друга сияет совершенно счастливая, даже немного сумасшедшая улыбка. Странно, если бы я не знал Невилла и Снейпа, я был бы уверен, что у этих твоих какой-то общий секрет от меня. Хотя... Снейп и Невилл. Да нет, смешно. Я вообще удивляюсь, почему Невилл не заикается и не бледнеет в присутствии ненавистного профессора...
- Ты слышал то, что я нес, Гарри? - доходит до моего сознания вопрос Невилла.
- Он не просто слышал, - усмехается Снейп. - Он разнес вдребезги всю ванную комнату. Откуда информация?
- Рон сообщил через галеон. Но похоже, у них что-то не в порядке, потому что на связь выйти не получается. Рон сказал, что они каждый день в пять часов утра будут пытаться аппарировать в дом Сириуса. Если не будет пускать - без хозяина они попадут внутрь вряд ли - попытку повторят через двенадцать часов.
- Начинаю думать, что Дамблдор не там шпиона искал, - бормочет Снейп, делая глоток. - Во всяком случае, мистер Лонгботтом, сколько еще человек в курсе?
- Только я и Луна. Мы решили, что остальные не поймут и пойдут на штурм подземелий, чтобы вырвать драгоценного Избранного из лап - простите, сэр! - рук профессора Снейпа.
Невилл совсем не аристократически запихивал в себя еду: видимо, ему нечасто удавалось поесть, и он хотел набить желудок как можно плотнее - до следующего раза. Сейчас он больше напоминает Рона, чем самого себя - и это пугает, как и свежий шрам на его лице. Похоже, обычно робкий Невилл не умеет вовремя замолчать в присутствии Кэрроу...
Мы со Снейпом терпеливо ждем, пока Невилл наестся, и переглядываемся: да, война. Да, творит, что хочет. Всех изменила, все разрушила. Останется ли что-нибудь, чего она не тронет?..
- Мне было нелегко уговорить Аберфорта, но он теперь с нами, - Невилл аккуратно вытирает губы салфеткой и блаженно прикрывает глаза.
Снейп недоверчиво хмыкает:
- И что, не мечтает отомстить за брата?
- Ну, кричал он много. Сказал, что если мне очень хочется погубить и себя, и друзей, то я волен делать, что хочу, а он вытирает руки. И вообще - мне кажется, он сильно обижен на Дамблдора.
- Стоп, - сжимаю виски ладонями. - Аберфорт - брат Дамблдора? Так вот о ком...
Внезапно я понимаю, о ком плакал Дамблдор в той пещере, когда мы пришли за фальшивым хоркруксом, и кого видел перед собой. Я все-таки совсем не знал его настоящего...
- Мистер Лонгботтом, до пяти часов вечера осталось совсем немного, и я просил бы, чтобы вы и дальше держали наш с Гарри секрет в тайне от всех, - Снейп едва заметно сжимает мне плечо, намекая, что пора идти. - Я придумаю способ незаметно передавать вам зелья, и к подобной неумелой игре, надеюсь, больше прибегать не потребуется.
Светловолосая девочка, изображенная на висящей на стене картине, отодвигает портрет в сторону, подобно Полной Леди, и за ней обнаруживается ведущий неизвестно куда тоннель. Невилл еще раз жмет мне руку, коротко и несколько виновато кивает Снейпу и скрывается в глубине темного лаза. Не желая сталкиваться с угрюмым трактирщиком внизу - я просто не готов к этому пока - мы со Снейпом аппарируем прямо на крыльцо дома Сириуса. Мстительно оставив мужа разбираться с поднявшимся ему навстречу пыльным пугалом, кидаюсь на странные звуки, доносящиеся из кладовой - мне показалось, там кричал человек.
В шоке останавливаюсь, не добежав пары метров: на полу, удобно скрестив ноги, сидит Кричер и задумчиво чертит в воздухе пальцем замысловатые фигуры. А у потолка, бешено вопя и повторяя движения рук Кричера, измученный и до смерти напуганный, летает человек.
- Кричер развлекается, - не оборачиваясь, сообщает мне эльф, заставляя плененного магией мужчину пролететь в дюйме от потолочных балок, а потом резко устраивая совсем не мягкую посадку.
И я узнаю эти глаза грустного бассета, и, как и после смерти Сириуса, желание покалечить Наземникуса Флетчера вспыхивает с новой силой.
Автор:o_Ossus Totalus
Бета:_Vikky_
Пейринг:Северус Снейп/Гарри Поттер
Рейтинг:NC-17
Жанр:AU/POV/Angst/Romance
Размер:Миди
Статус:В процессе
События:ПостХогвартс, Однополый брак
Саммари:
Ты прости, что тебя не видел я
За твоей ледяной броней -
Мой непонятый, ненавидимый,
Возвращайся скорей домой.
Улыбаться устал под масками,
Мне б вернуться на прежний путь -
Без твоей колыбельной ласковой
Я теперь не могу уснуть.
Мой уставший, проклятьем меченый,
Умоляю, в последний раз
Возвращайся. Пусть Мойры вещие
Как и прежде, решат за нас.
Предупреждение:сборище штампов. Вынужденный брак, АУшка седьмого курса, "наследие".
Как всегда, ломаем штампы. Надеюсь, получится.
Глава 1
- То есть как это? – от сдавливающей грудь ярости я с трудом могу дышать.
Снейп сидит передо мной на краю стола, нарочито небрежно скрестив ноги, но его напряженная спина не позволяет мне обмануться. Он мнет в руках посеревший от времени конверт и старается не смотреть мне в глаза.
- Поттер, поймите, это для вашего же блага. Это всего на год.
- Я не собираюсь жениться! И тем более, связывать свою жизнь с тобой! – от злости перехожу на «ты», не заботясь о приличиях и субординации. – Ты, грязный…
Жизнь определенно играет со мной, как книззл с мышью – операция «7 Поттеров» была грандиозно сорвана: ведь я потерял сознание, едва взлетел. Не знаю, как этому ублюдку удалось оглушить маловосприимчивого к зклинаниям Хагрида, но в себя я пришел уже в продавленном кресле, с жуткой головной болью. Это определенно не Нора – слишком маленькое, темное помещение, да и сосед у меня тот еще – бывший профессор, второй в списке врагов человек. Тот, кто убил Дамблдора.
Пальцы сами сжимаются на подлокотниках – если бы Снейп не отобрал у меня, оглушенного, палочку, я бы его уже порешил, Мерлином клянусь. А он сидит на краю стола, спокойный, как слон – знает, что без палочки я даже на Акцио не способен. Злость оглушает и ослепляет меня, даже дышать от нее трудно – поверить не могу в то, что предлагает мне этот… этот… Связать свою жизнь с НИМ!!!
- Успокойтесь, - цедит Снейп, смеривая меня ледяным взглядом. – Вы шесть лет проучились в Хогвартсе и до сих пор не знаете, что он построен в месте силы? Что он подпитывает силы юных волшебников, магическое ядро которых формируется как раз семь курсов? Поттер, сбежать из школы – не лучшая тактика, чтобы выиграть войну. Вы ослабнете так, что Темный Лорд сможет оттаскать вас за шиворот, как нашкодившего щенка.
Я теряю контроль, бросаясь к ненавистному преподавателю – но веревки, мгновенно оплетающие меня, не дают мне вцепиться в бледное горло Снейпа. Плюхаюсь обратно в кресло, шипя, как закипающий чайник. Черт возьми, что он несет? Места силы, магические ядра… Бред, достойный палаты в Мунго!
- Но на Хогвартс наложены Сигнальные чары, и если вы появитесь в школе или окрестностях, Лорд и мои «коллеги», - Снейп кривит губы, - не преминут воспользоваться ситуацией. Выхода всего два – либо снять чары, что невозможно по ряду причин, либо перестать быть Поттером, войдя в другой род.
- Отлично, тогда я женюсь на Джинни! – кричу я, не видя, как быстро темнеют и без того черные глаза.
Только бы он хоть чем-нибудь выдал месторасположение моей палочки... Куда же он ее спрятал? Без палочки аппарировать – да меня разорвет на семь маленьких Поттеров… Только бы добраться до Норы, там безопасно, там Рон и Гермиона, и Люпин, и Тонкс, и миссис Уизли…
О, черт, Снейп же может вызвать Волдеморта в любой момент! Я вскакиваю с кресла, намереваясь аппарировать наудачу, но что-то невидимое, и все равно осязаемое будто толкает меня обратно.
- Вы – мужчина, Поттер! – Снейп бьет по столешнице ладонью. – Чтобы войти в другой род, вы должны сочетаться браком с мужчиной сильнее вас по магии! Уизли – что девчонка, что парни - не подходят на эту роль, потому как магии в вас поболее будет! Но я директор Хогвартса…
- Директор Хогвартса – Дамблдор, которого ты убил!
В моем рту сам собой появляется кляп, и я могу лишь бессильно мычать, глядя на едва сдерживающего ярость Снейпа. Ах, мне бы свободу, я бы его голыми руками задушил за одно то, что мне предлагает этот подонок!
- Дамблдор был смертельно болен! – не сдерживается Снейп. - И я не собираюсь оправдываться перед тобой! Когда ты сможешь попасть в мой кабинет, я покажу тебе его портрет и позволю пообщаться! А сейчас нам надо что-то решать по поводу нашего брака!
С трудом выплевываю кляп – он пытается вернуться на место, но безуспешно:
- Ничего я не хочу решать! Мы уже все с Гермионой и Роном придумали, и будем действовать по своему плану!
Черт, я же чуть не выдал Упивающемуся наши планы! Не дай Мерлин… Все книззлу под хвост пошло бы! Надо отсюда валить… Снейп меняется в лице. Брови сурово сходятся на переносице, морщинки на бледном лице становятся еще глубже:
- Ах, по своему плану…
Веревки исчезают, а на мои колени приземляется конверт, который до этого мял в руках Снейп. Перевожу взгляд на бывшего профессора – он кривит губы и явно ждет, чтобы я прочитал послание. Хм, ну ладно. Разворачиваю конверт – и сердце екает.
Я узнаю буквы.
«Гарри, сыночек мой маленький», - строчки плывут перед внезапно затуманившимися глазами.
- Это… Мама?
Снейп кивает, не сводя с меня глаз. Нет, понятно, я – слезы наворачиваются, а он-то что нервничает? Не понимаю… Утыкаюсь в письмо:
«Гарри, сыночек мой маленький… Пожалуйста, послушайся Северуса – он не причинит тебе зла. Согласись на все, что он тебе предлагает, это для твоего же блага. Мы с папой очень любим тебя, Гарри, мы гордимся тобой, доверься нам хотя бы еще раз. Мы не смогли тебя защитить, но Северус сможет. Обещаем. Твои папа и мама»
Снейп ждет моего вердикта с показным безразличием, но его пальцы так впиваются в край стола, что ногти белеют. Я снова и снова пробегаюсь глазами по строчкам, не в силах выпустить из рук мамин привет, дошедший до меня через шестнадцать лет после написания…
- То есть… Это МАМА хочет… Хотела, чтобы мы поженились? Она вас плохо знала…
- Она знала меня лучше, чем кто-нибудь из ныне живущих, - я вздрагиваю от интонаций Снейпа.
Точно такой же голос у меня был довольно долгое время после смерти Сириуса – мертвый, холодный, излишне безразличный. О, черт, что связывало маму и ЭТОГО?...
Вновь перечитываю письмо. Нет, не может быть, это подделка – не могла мама так поступить… Черт, но вот буква У – точно, как у меня. Хагрид уже говорил… Мама…
- Я правильно понимаю, что мое своеволие снова может дорого обойтись? – я вспоминаю, как погубил своей глупостью Сириуса, и ежусь – у меня нет выбора.
- Это всего лишь год, Поттер, - голос Снейпа спокоен до безобразия. – Я до вас даже не дотронусь, обещаю. Меня не интересуют тощие задницы.
- Я не тощий, - бурчу я, зная, что все равно сломаюсь.
Умирать в семнадцать лет совсем не хочется. И если придется год прожить с таким мужем… В конце концов, это всего лишь год…
- В таком случае, мы можем сейчас же аппарировать на мыс Пилор…
Я перебиваю Снейпа, прекрасно зная, как тот не любит подобного:
- Сначала я дам о себе знать друзьям. Я не желаю, чтобы меня оплакивали, как мертвого. Сначала в Нору.
Снейп молча берет меня за руку, и мы аппарируем. Двойная аппарация чуть не разрывает меня, и если бы не Снейп, вовремя направивший ее, меня бы просто размазало. Опять я обязан жизнью этому ублюдку!...
Джинни, метнувшаяся ко мне через всю гостиную, едва увидев Снейпа, замирает, будто налетев на невидимую стену. Гермиона выхватывает палочку – Рон почему-то мешкает, склонившись над диваном.
Я громко откашливаюсь, привлекая внимание:
- Добрый вечер, - в наступившем вакууме тишины мои слова звучат неестественно и грубо, - познакомьтесь, пожалуйста, с моим женихом – Северусом Снейпом.
Джинни осознала мои слова первой – мне становится ужасно жалко ее: счастливая улыбка, только что сияющая на ее лице, превращается в гуттаперчевую гримасу, в глазах застывает непонимание и неверие, руки, уже протянувшиеся ко мне, опускаются.
- Шутишь? – шепчет она, отступая. – Как? Мы же договорились… Мама уже и платье мне шить начала…
Я не успеваю за ней, врезавшись в захлопнувшуюся дверь. Джинни не любит, когда я вижу ее слезы. Милая, добрая Джинни… Прости меня, дурака. А лучше не прощай – как я буду с тобой после НЕГО?..
Рон отмирает и тянется к рукаву – у него, я знаю, там держатель для палочки.
- Не надо, - качаю я головой. – Это не шутка. Увы, нам просто придется пожениться…
Рон все же выхватывает палочку и направляет мне в грудь:
- Фините Инкантатем!
- И я не под заклятием, - настроение портится еще сильнее, хотя, казалось бы, куда сильнее?
- Чур, фейерверки делаем мы…
Я поднимаю глаза – из всех, кто присутствовал при моем шокирующем признании, только Фред и Джордж улыбаются мне искренне. Что ж…
***
Я делаю большой глоток воды – пока объяснял суть дела, в горле совсем пересохло. Снейп, закинув ногу на ногу, сидит рядом со мной на диване и делает вид, что его не касается происходящее. Джинни уже вернулась, выплакавшись – у нее красные глаза и припухшие веки. Ее руки дрожат, а взгляд полон ненависти: если бы взглядом можно было убивать, Снейп бы уже отправился к праотцам. Рон разделяет негодование сестры целиком и полностью – только мое присутствие останавливает его от легкомысленных действий. Гермиона напряженно думает.
- Дай мне письмо, Гарри, - вдруг просит она, вынимая палочку. – И руку, пожалуйста.
Гермиона, взяв у меня каплю крови, проводит палочкой по конверту и обреченно качает головой:
- Да, письмо действительно написано твоей матерью, Гарри.
Снейп поджимает губы так, что они превращаются в тонкую ниточку на его бледном лице. Миссис Уизли закрывает лицо руками:
- Гарри, мы могли бы…
- Не могли бы, - жестко прерывает ее мой нареченный. – Лили и мне оставила письмо. Если Гарри будет придерживаться своего плана, погибнет много народу. Один из них – Фред Уизли. Вы знакомы с таким человеком, Молли?
Плечи миссис Уизли вздрагивают – она плачет, а я готов придушить Снейпа за такие жестокие слова. Молли приходится выбирать между счастьем дочери и жизнью сына – нелегкая доля. Джинни совершенно неожиданно приходит мне на помощь:
- Мама, не надо. Пусть будет, как просила миссис Поттер. Мне всего шестнадцать, и жизнь на Гарри клином не сошлась. Когда свадьба? Мы хоть приглашены?
- Увы, нет. Нас будут венчать сирены мыса Пилар. Сегодня в полночь. Большего я не могу сказать.
- До полуночи еще четыре часа, - голос Джинни ломается, но она сдерживается из последних сил. – Гарри может отдохнуть в комнате Рона…
- У него есть жених, - Рон встает и зло смотрит на меня, - вот пусть с ним и спит. Гермиона?
- Я останусь с Джинни, - качает головой подруга.
Время тянется ужасно медленно. Из-за стены я слышу сдавленные рыдания и успокаивающие речи Гермионы: Джинни просто убита горем. Иногда она начинает быстро-быстро говорить, захлебываясь, и я просто ненавижу себя за это. Сон не идет – какой отдых, когда через пару часов придется обручиться с ненавистным человеком?..
Снейп проводит ладонью по своему горлу, а потом моя ненависть куда-то улетучивается, уступая усталости, и я засыпаю – почему-то на обтянутых черным твердых коленях, и тихая колыбельная уносит меня за пределы этого мира.
***
Просыпаться не хочется, но приходится – крепкие руки трясут меня осторожно, но сильно. Что? Я проспал всего два часа? Такое ощущение, что прошло две ночи – я никогда так не отдыхал.
- Просыпайся, или свадьба пройдет без тебя, - слегка хрипло говорит Снейп, заметив, что я открыл глаза.
- Что с твоим голосом? – вырывается у меня совершенно неуместный вопрос.
- Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, - Снейп складывает руки на груди. – Гарри, мы отправляемся во владения сирен. Я бы с радостью обошелся без них, но лишь у сирен есть кое-что, что тебя защитит.
- От Вол…
- От меня, - перебивает Снейп. – Видишь ли, Гарри, как получилось – моя мать мечтала выйти замуж по магическим канонам, а папаша-маггл был от такой перспективы не в восторге. Однако против Амортенции не попрешь. Мама выбрала в покровители сирен, они вместе аппарировали на мыс Пилар, но папаша для храбрости принял на грудь и, в общем, оскорбил сирену. Сирены прокляли меня, первенца, подарив мне голос сирены. Он причиняет мне боль, а заодно боль тем, кто его слышит. Пока мама не изобрела заклинание, позволяющее мне нормально говорить…
- Я видел, - ежусь я, вспомнив подсмотренную в памяти Снейпа картинку – забитая, заплаканная женщина и ребенок-звереныш, с огромными от страха глазами.
- Так что очень тебя прошу – не зли их. Делай то, что тебе скажут.
Я бы наплевал на предупреждения ненавистного жениха – но он хрипит и через фразу кашляет, и я замечаю следы крови на ладони, которой Снейп закрывает рот. И мне совсем не хочется так же…
- Хорошо, - немного поразмыслив, киваю я. – Но любить тебя я не собираюсь.
Фыркает. Несказанное: «Я тоже» повисает в воздухе весьма ощутимо.
На мысе Пилар стоит такой ужасный ветер, что Снейпу приходится держать меня чуть ли не за шиворот, чтобы меня не унесло в океан. Соленые брызги колются, как сотни иголочек, дыхание перехватывает, галька колет босые ноги – чертов ритуал требует, чтобы мы оба были босиком.
Из океана, из самой прибойной кромки медленно выходят три женщины – три прекрасных, состоящих из воды и света женщины. Они подходят к нам со Снейпом, и мы преклоняем колени. На наши головы опускаются маленькие, выточенные из раковин короны, а руки оплетают ленты. Я чувствую, как магия струится сквозь меня и мужчину рядом, связывая нас, соединяя. Это ощущение настолько прекрасно, что на миг я забываю, кто держит меня за руку, крепко переплетясь пальцами. Сирены поют – и я оказываюсь оглушен, ослеплен, заворожен целиком и полностью…
Голос сирен возносит меня к воротам рая, и как больно потом падать, когда к губам, потрескавшимся от ветра, прижимаются чужие – остро пахнущие горечью, грубые, мужские губы. Снейп держит меня за плечи, чтобы я не мог вырваться и оскорбить сирен нарушением ритуала, и целует с плотно закрытыми глазами. Мелькает горькая мысль: «Хорош же муж, даже смотреть на меня не хочет», а потом я растворяюсь в поцелуе…
Ни с одним поцелуем, что у меня были когда-то, это рядом не стояло. Не в том дело, что сейчас мой партнер – мужчина, старше меня на двадцать лет, враг, навязанный муж, а в том, что вся моя магия радостно откликается на поцелуй, реагируя на Снейпа, как на самого родного человека. Его теплый язык осторожно поглаживает мои губы, не решаясь вторгнуться глубже, пальцы погружены в волосы, мягко массируя…
Если бы я не стоял на коленях, я бы упал. Наверняка, это колдовство сирен, иначе почему целоваться со Снейпом, с немытым ублюдком, так… сладко?
Одна из сирен, все еще шепотом напевая, протягивает Снейпу ладонь: на ней поблескивает ограненный капелькой бриллиантик на цепочке. Снейп берет его и застегивает на моей шее, не реагируя на мой яростный взгляд: я что, девчонка, кулоны носить?
- Беру тебя в мужья, Гарри Джеймс Снейп, - негромко произносит он.
Все, я перестал быть Поттером. Последняя надежда на то, что этот фарс вот-вот прекратится, рушится, как рушится в океан очередная разбившаяся об утес волна.
Глава 2.Я лежу на гальке, совершенно выжатый, подставляя лицо соленым, острым каплям.
Стоило сиренам вновь уйти в прибой, как силы меня оставили - чересчур много нервов и неожиданностей за раз. Мой новоявленный муж лежит рядом - ха, тоже выдохся! - и смотрит в ночное небо. Звезд там столько, что пересчитать и жизни не хватит - будто белая полоса пролегла по черному ночному киселю.
- Млечный путь, - выдавливает из себя Снейп, стряхивая оцепенение. - Добрый знак. Мы сейчас аппарируем в Воющую хижину, а потом в Хогвартс...
- Откуда ты знаешь про лаз? - я сажусь так резко, что позвонки хрустят.
Лениво прикрывает глаза - ни дать, ни взять, сонный черный кот. Закидывает руки за голову:
- Твой чудесный крестный как-то раз решил, что привести меня в Воющую хижину в полнолуние, когда там бесился Люпин - хорошая и умная шутка. Мне повезло, что твой не менее чудесный папаша успел перехватить меня. Позже я уже один пробирался туда, надеясь застукать веселую компанию после отбоя, но увы - они собирались там только во время приступов Люпина. И да, про карту я тоже в курсе. Ты так и не научился закрывать сознание.
- Вон из моей головы! - я вскакиваю и сжимаю кулаки. - Ты уже отнял у меня все - нормальную семью, секрет мантии-невидимки, карты, что тебе еще надо?
Горячая пощечина заставляет мою голову мотнуться, а щеку - вспыхнуть. Снейп, поднявшись, нависает надо мной и медленно, по буквам, цедит:
- Не привыкай на меня орать, Поттер. Я тебе не твои сопливые дружки и не девчонка Уизли. Я сам не в восторге от того, что Лили так поступила с нами обоими, но это не значит, что я под тебя прогнусь.
От ледяного взгляда становится тяжело в желудке, и когда Снейп требовательно протягивает руку, я молча вкладываю свою ладонь в его.
Аппарация проходит куда хуже, чем я ожидал: я долго стою на коленях, пытаясь удержать содержимое желудка в себе. Ненавижу аппарацию - каждый раз кажется, что из меня заживо вынимают душу. Я, конечно, не знаю, каково это - но уверен, что не хуже. Снейп за спиной тоже радости жизни не прибавляет.
- Хватит жалеть себя, - хлещут по лицу жестокие слова. - Вставай и идем, Поттер.
- Конечно, - сразу же взрываюсь я, - стоило нам пожениться, я снова стал Поттером.
Эта реплика остается без ответа, а через мгновение Снейп пропадает в темной пасти лаза, и мне приходится нырнуть следом. Мокрые стенки прохода поросли плесенью и мхом, где-то капает вода, запах стоит такой, что хоть топор вешай - тетку бы точно удар хватил. Снейп, освещая путь слабым Люмосом, ползет впереди на четвереньках, изредка отклоняясь, чтобы торчащие из земляных стенок корни не повредили ему лицо.
Внезапно тошнота охватывает меня с такой силой, что я останавливаюсь, сжавшись в комочек: черт. Мы же поженились. А что, если ему придет в голову... Нет, нет, не может быть, я не хочу, я же не гей... Ну ладно, я иногда засматривался на тело Оливера, но это просто зависть - я, недокормыш, не мог иметь такие же шикарные мускулы и сильные ноги: иначе какой из меня ловец? Я определенно не хочу, чтобы Снейп трогал меня в этом смысле! Ох, что же делать...
Крепкая рука дергает меня за шиворот:
- Быстрее, Поттер, или ночевать будете прямо здесь!
Вжав панику поглубже в себя, я следую за мужем - он высовывается из лаза: короткое заклинание, и дрожь Ивы над нами замирает. Выбираюсь и обомлеваю - одна из гигантских, похожих на великаний молот ветвей согнута так, будто только что неслась Снейпу в лицо, и, судя по крохотной капельке пота на его виске, я в своих догадках не ошибаюсь.
- Быстрее, - снова выводит меня из транса нетерпеливый голос. - Мне тебя на руки взять?
Накидываю на себя мантию. На мгновение в голову закрадывается шальная мысль: сбежать. Вот сейчас аппарировать на порог дома Сириуса, оттуда - в Нору, а там Рон и Гермиона, палатка и трудное дело, оставленное мне Дамблдором... Стоит только сорвать с шеи этот чертов бриллиант, символ моего унижения, и...
- Северус? - я сжимаю кулаки, узнав голос. - Что ты делаешь здесь ночью?
- С какой стати я должен всякий раз, как меня вызывает Господин, тебе отчитываться, Амикус?
Кэрроу. Чертов Упивающийся, он был на башне, когда убили Дамблдора! Если бы Снейп предусмотрительно не отобрал у меня палочку, я бы точно его убил - здесь, сейчас, ведь ни одной из этих тварей нельзя жить!..
- Спокойно, - цедит Снейп в ответ на какую-то из реплик Кэрроу, и мне кажется, он обращается ко мне, а не к нему. - Лорд очень недоволен, что поиски мальчишки Поттера затянулись. Кажется, он упоминал твою сестру... Или тебя? Спокойной ночи, Амикус.
Упивающийся спешно удаляется, а Снейп переводит палочку с Люмосом на ближние кусты:
- Вылезайте, - я ежусь от тона, которым это было произнесено.
Черт, это же Невилл и Симус выбираются из убежища! На сердце теплеет - как бы то ни было, я вернулся домой, и моя семья - вот она, настоящая моя семья, стоит, опустив головы перед мрачно нависающим профессором. Взгляд Невилла погрубел - он уже не прячет глаз, он с вызовом смотрит на ненавистного Снейпа, а Симус, вижу, еле удерживается, чтобы не схватиться за палочку. Обнять бы вас, ребята...
- Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора за прогулки вне школы в ночное время. В следующий раз - исключение без права восстановления. Неделя отработок с Хагридом, - Снейп говорит очень тихо, но мне все равно слышно каждое слово в наступившей мертвой тишине. - Вон с глаз моих.
Я так зол на мужа за это снятие баллов, что всю дорогу до подземелий мрачно молчу, придумывая, что скажу этому ублюдку. К счастью, оба Кэрроу ходят где-то по другим коридорам, да и слизеринцев мы не встречаем, так что добираемся без приключений. Едва тяжелая дубовая дверь закрывается, едва Снейп опускает палочку, закончив накладывать заклинания, как я взрываюсь:
- Ты не имеешь права делать так только потому, что они - мои друзья! - мне действительно кажется, что весь этот спектакль был разыгран с целью унизить меня. - Они ничего не сделали такого...
Меня придавливает к стене сильная рука, глаза Снейпа настолько близко, что я могу различить каждую ресницу:
- Я, я, я, мое, мои друзья... Ты такой же, как и твой отец: бестолковый, бесполезный мальчишка, годный только летать на метле за мячиками, и не умеющий включать голову, когда требуется! У Кэрроу нюх на нарушителей острее, чем у облезлой кошки Филча, а еще они очень не любят гриффиндорцев. Догадайся, что сделал бы Амикус с твоими друзьями, если бы я его не отвлек?
Он шипит так, что я пугаюсь - столько холодной ярости... Ну, ошибся, что теперь? Убивать?
- Ходят после отбоя, под руку слизеринцам лезут, - Снейп отбрасывает меня от стены и сдавливает ладонями виски. - Провоцируют, хамят, а потом Кэрроу на них Непростительные показывают... Глупые дети, не нюхавшие пороху...
Снейп притаскивает меня в спальню и скрывается в ванной, а я безвольной амебой стекаю на кровать. Черт. Он прав. Он же во всем прав. Я только сейчас вспоминаю, что у Невилла на скуле был почти черный синяк, а Симус берег руку...
Из забытья меня вырывает сухой и горячий поцелуй - тело, придавившее меня к постели, еще влажное после душа, пахнет вереском и мятой, настойчивый язык пробивается в мой рот, игнорируя крепко сжатые зубы. Паника, нахлынувшая на меня, не дает мне даже забиться под Снейпом, пытаясь выбраться - я просто лежу, зажмурившись, и ощущаю, как сильные руки расстегивают на мне рубашку, как стягивают джинсы... Какой то транс, морок - странно, ведь Снейп не поет? Он даже не говорит! Что же мне делать? Открываю глаза, осматриваюсь - до двери далековато, но если я оттолкну Снейпа и брошусь в ванную, то он, скорее всего, споткнется о коврик, а я успею закрыться. О, черт, куда он руки потянул?.. Боже!..
Одно я понимаю совершенно четко: если он захочет сейчас взять меня силой в наказание за дерзость, я не смогу вырваться. У меня просто силы не хватит - вон, медведем навалился, дышать трудно... Губы горячие и потрескавшиеся, и он прихватывает мою кожу, прикусывает, чтобы я точно знал, наверное, кому принадлежу.
Раздвигает мне ноги - я терплю, гася в себе удушливую панику.
- Гарри, ты чего?
Он что, не видит, "чего"? Или ему нравится мой страх? Разлепляю кривящиеся от судороги ужаса губы и выдавливаю из себя:
- Я не сопротивляюсь.
- Посмотри на меня.
Я, даже если бы и хотел, не смог бы отвести взгляда - и ментальные щиты, которые я все же пытаюсь воздвигнуть, сносит напором чужой воли, превращая в щепу. Лицо мужа неуловимо меняется - исчезает что-то особенное, чего я раньше не видел или не хотел видеть. Снейп выскальзывает из моего сознания и встает, освобождая меня. Разум реагирует быстрее тела - мысленно я уже заперся в ванной, а ноги подводят. Я оседаю бесформенным кулем в руках едва успевшего подхватить меня Снейпа. Обнимает снова, но не так, как пять минут назад, а осторожно, будто я стеклянный, покачивая на своих коленях:
- Гарри, Гарри, успокойся. Я тебя не трону. Ты меня слышишь? Что с тобой? Ты устал?
- Я тебя ненавижу, - голос превращается в позорный писк, еще чуть-чуть, и я просто разревусь на потеху Снейпу. - Ты, мудак, я...
- Испугался? - легко догадывается муж, добавляя краски моим горящим щекам. - Я думал, ты пробовал, у волшебников частенько бывает двойная ориентация... Почему ты не сказал?
- Да потому что ты меня изнасиловал бы, гребаный урод! - от нервов мне окончательно срывает крышу, и я вцепляюсь в горло Снейпа. - Ты медведь, и сила у тебя нечеловеческая! Ты б еще запел, с тебя станется!
Но пальцы мои вряд ли удержат сейчас и палочку - Снейп спокойно убирает их и берется за бриллиант, тускло поблескивающий в неверном свете свечей на моей груди:
- Знаешь, что это? Когда сирена рождается из морской пены и бриза, ей дарят алмаз размером с апельсин. Ты знаешь, насколько тверды алмазы, Гарри? Сирены катают их в ладонях, не останавливаясь ни на секунду, и море кажется сияющим, когда солнце играет в камнях. Постепенно, - голос мужа неожиданно успокаивает, - год за годом алмаз уменьшается и принимает форму капли. Сирены поют и катают бриллиантики между пальцев. И получается Слеза. Пока на тебе висит это, мое проклятие не сможет причинить тебе вреда. Он полностью поглощает голос любой сирены. Так что я никогда не буду тебя принуждать к чему-то.
- Зато изнас...
- И насиловать тоже не собираюсь. Если захочешь меня, просто приди и попроси, и я тебе покажу, как это хорошо - быть с мужчиной, - Снейп обхватывает мое лицо ладонями и поворачивает к себе. - Гарри, я не собираюсь превращать твою жизнь в ад.
Шатаясь, я все же вырываюсь из рук Снейпа и ухожу в ванную - лучше ночевать там, чем в руках ненавистного мужа. Кожа еще покрывается мурашками, стоит вспомнить грубые поцелуи и шарящие по моему телу руки. Нет, я никогда и ни о чем тебя не попрошу. Это всего лишь год.
- Глаза у тебя - матери, - слышу я шепот за спиной, но не придаю ему значения.
Глава 2 часть 2Ванная у Снейпа такая же неуютная, как и темная, готичная спальня. От сидения на холодном кафеле жутко болит задница, но если бы я остался, где гарантия, что задница болела бы меньше? Уснуть в таких условиях, конечно, нереально, поэтому я принимаю решение - сейчас встану, накину мантию и пройдусь до гостиной Гриффиндора. Если повезет, увижу Невилла или Симуса, или еще кого-нибудь из своих - кого угодно, только чтобы не чувствовать себя таким одиноким и беззащитным, чтобы не оставаться наедине с этим человеком, по какой-то страшной насмешке судьбы ставшим моим мужем...
Выхожу из ванной. Свеча почти оплыла и вот-вот погаснет: каким-то чудом огонек еще держится на кончике фитиля. Снейп спит, закрыв глаза рукой - на самом краю кровати, как еще не свалился... Неужели он не оставляет надежды, что я вернусь к нему в постель?.. Нет, нет - терпеть Снейпа одно, а терпеть прикосновения Снейпа - другое...
Молюсь, чтобы дверь не скрипнула и не выдала меня, и лишь просочившись в щель, вспоминаю про Заглушающие чары. Скоро забуду даже простейшее Акцио...
Глубокая ночь. Я крадусь по знакомым с детства переходам, лестницам, и кусаю губы - я дома! Уже и не мечтал вернуться сюда, ощутить под пальцами шершавость стен, на коже - тепло от факелов... Только неестественная, густая тишина не дает мне покоя: обычно, даже ночью, Хогвартс наполнен звуками - фырчанием крадущейся вдоль стенки миссис Норрис, похрапыванием портретов, скрипом меняющих позиции лестниц, позвякиванием лат, в которые забрался Пивз... А сейчас - холодная, неживая тишина, вызывающая очень нехорошее предчувствие...
Внезапно лестница, на которой я стою, начинает двигаться, и, чтобы не упасть, я цепляюсь за перила. Куда она меня несет? Черт, я же забыл карту... Надеюсь, выберусь по памяти.
Сворачиваю за очередной угол и едва успеваю отпрыгнуть, чтобы не наступить на корчащуюся на полу в муках Луну - над ней с издевательской усмешкой склоняется Алекто Кэрроу, раз за разом посылающая Круцио. Рот Луны беззвучно приоткрывается, но звука не слышно: видимо, Алекто наложила Муффлиато. Секунда раздумий кажется мне излишней роскошью - я выхватываю палочку и мощный Экспеллиармус впечатывает Кэрроу в стенку. От отдачи с меня срывает мантию.
- Поттер! - оглушенная, но не потерявшая сознание ведьма радостно скалится, поднимаясь с пола. - Я поймала Гарри Поттера!
Палец с грязным обломанным ногтем уже стремительно приближается к Метке. Сейчас сюда явится Волдеморт, а я так и не узнал, где он прячет осколки своей души... Какой глупый, бесславный конец...
- Инканцеро! - слышу я из-за спины, и Алекто обвивают веревки.
- Ты? - ведьма удивленно приоткрывает рот, но через мгновение ее глаза становятся бестолковыми, и она засыпает.
- Мантию, живо!
Сильное тело прижимает меня к полу и набрасывает на меня и измученную Луну мантию-невидимку. Хогвартс снова наполняется тихими ночными звуками - и мой желудок сжимается: я слышу, как вдоль стенки, держась подальше от пятен света, отбрасываемых факелами, крадется облезлая кошка Филча...
Она чует меня под мантией. Сейчас этот меховой коврик замяукает и выдаст нас, и какая разница, умру я от руки Волдеморта или поднятых на уши слизеринцев?..
Миссис Норрис останавливается в полушаге от меня - еще чуть-чуть и ее лапа будет стоять на мантии. Филч, кряхтя, бежит с конца коридора:
- Кто там, дорогая? - он довольно потирает ладони, предвкушая добычу.
Никогда его не любил...
Кошка осторожно нюхает мантию, потом переводит взгляд на хозяина и коротко мурчит. Взгляд Филча изменяется - он поднимает миссис Норрис на руки, чешет за ухом и тихо шепчет:
- Мы никого не видели, дорогая. Ты ошиблась. Пойдем спать.
Не могу поверить, но Филч уходит! Уходит, унося свое мерзкое животное! Но я задохнусь, если Снейп, прижимающий меня к полу, не встанет - толчок локтем заставляет мужа скатиться с меня, сбрасывая мантию.
Взгляд Снейпа мечет молнии - я опускаю голову, покоряясь ему. Снейп поднимает на руки Луну и стремительно идет к лестнице:
- Больничное крыло, - я едва успеваю перепрыгнуть на начавшую движение лестницу.
Так вот как они действуют! Полминуты - и Снейп толкает ногой двери, коротким беспалочковым заклинанием зажигает свет и передает потерявшую сознание Луну с рук на руки мадам Помфри - она как раз меняла влажный компресс кому-то из хаффлпафовцев.
- Длительное Круцио под Муффлиато, - вполголоса сообщает Снейп. - Алекто ничего не помнит.
Мадам Помфри кивает, как заговорщица, и скрывается в кладовой, а Снейп тянет меня наружу. Дорога обратно проходит в почти такой же гнетущей тишине, я еле поспеваю за несущимся по коридорам Снейпом. Лишь когда дверь его апартаментов закрывается за нами, раздается взрыв:
- Гарри Поттер, у тебя что, совершенно нет мозгов???
"Сейчас ударит", - мелькает у меня мысль.
Но Снейп не делает ничего такого: он просто тащит меня в свой кабинет и силком усаживает в кресло.
- Пей, - стакан с остро пахнущей жидкостью тычется мне в губы. - Пей, или я расшибу тебе голову, Поттер.
Руки, оказывается, так трясутся, что я чуть не роняю стакан с настойкой, зубы отбивают дробь по кромке стекла, зелье отвратительно горькое и противно воняет зверобоем. Ужас. Снейп ходит по кабинету, как тигр в клетке - кажется, у него не хватает слов, чтобы на меня наорать.
- Прости, - вырывается у меня. - Я не подумал. Спасибо тебе.
- Ты тупее флоббер-червя! - сжимает кулаки Снейп, нависая. - Как ты мог уйти ночью шляться по Хогвартсу, идиот? Зная, что Кэрроу тоже ходят по коридорам? Тебе что, так сдохнуть хочется, скажи? Тебе совсем плевать, что твоя мать за тебя жизнь отдала, Поттер?
Подавляю в себе желание спрятаться под столом и поднимаю глаза, с вызовом глядя на мужа. Тот тяжело дышит, странно смотря на меня, а потом, резко выдвинув ящик стола, сует туда руку:
- Читай, недоумок. Читай внимательно. И только попробуй после этого еще хоть раз подвергнуть свою никчемную задницу опасности!
На колени мне приземляется конверт. Такой же конверт, в каком было письмо моей мамы: даже цвет один и тот же. Неужели....
"Северус, здравствуй. Пишу тебе, как единственному человеку, которому могу доверить самое драгоценное, что у меня есть - сына. Больше мне не к кому обратиться - за Лонгботтомами ведется охота, Прюэтты мертвы, а друзья Джеймса - ты же прекрасно знаешь их, никакой ответственности, один ветер в голове... Прошу, когда меня не станет, позаботься о Гарри, пусть моя жертва не станет напрасной"
Едва я отрываюсь от конверта и поднимаю глаза, мне на затылок с силой надавливает рука, погружая мое лицо в белую вязкую жидкость. Я падаю на самое дно чаши, а через мгновение ко мне присоединяется муж, и перед глазами моими появляется Лютный переулок...
И там я вижу маму. Молодую, красивую маму - у нее уже немного выпирает животик: мама гладит его слегка и я хватаюсь за плечо: мне кажется, что я чувствую ее руку. Мама ходит между прилавков, перебирая травки у знахарок и придирчиво изучая корешки. Отца я рядом не вижу, но чувствую, что он тоже где-то здесь...
- Твой отец - идиот, - шепотом комментирует Снейп. - На них же уже охотились, а ему приспичило выбраться в Лютный, сборище всякой швали. В магазине гоночных метел он, Поттер, не глазей по сторонам. Следи за матерью.
Мы пробираемся вслед за мамой, как на маячок, следуя за ее темно-рыжими волосами. Мгновение - и вокруг все почему-то застывает, а маму приобнимает за плечи древняя старуха, склоняясь к ее уху:
- Здравствуй, Лили Поттер.
- Кто это? - шепчу я, неосознанно сжимая руку мужа.
- Кассандра Трелони, - коротко отвечает Снейп, не двигаясь с места. - Слушай.
- У тебя родится славный мальчик, - шепчет колдунья так тихо, что приходится напрягать слух. - Но жить ему или умереть, решать тебе. Тот, кого вы с мужем не раз оскорбляли отказом, однажды придет за вами, проникнет в дом среди бела дня, и в мыслях его будет смерть. Человек из твоего прошлого, которого ты отвергла, будет молить хозяина оставить тебе жизнь, и будет услышан, но какой ценой... Выбирай, Лили: ты можешь позволить умереть мужу и сыну, не вмешиваясь, и наградой твоей будет жизнь. Или ты умрешь, закрыв собой ребенка, и подаришь жизнь ему - темный человек не сможет причинить вреда малышу.
Снейп сжимает мою ладонь так, что остаются отпечатки ногтей: кажется, он готов броситься к маме... Кассандра отпускает ее, и отходит - стряхнув оцепенение, мама протягивает руку к вещунье и умоляюще кричит вслед:
- Если я умру, с Гарри все будет хорошо?
Кассандра останавливается, несколько мгновений думает и возвращается к маме:
- Трудно будет твоему сыну. Темный человек будет продолжать охотиться за ним, но всякий раз мальчик будет выходить из схватки невредимым. Однако, когда мальчик станет совершеннолетним, данная тобой защита развеется. Тот, кого ты отвергла, не раз будет спасать твоего сына от смерти - но лишь связав свою жизнь с ним навеки, сможет помочь победить темного человека навсегда. Прошлому невозможно заткнуть рот, так ведь, Лили?..
Кассандра пропадает так же неожиданно, как и появляется, и картинка сменяется: я вижу себя, маленького, в кроватке и маму на коленях рядом:
- Гарри, мое солнышко...
Горло сжимает судорога.
- Мама и папа очень любят тебя, сыночек.
Крик отца снизу. Треск сорванной с петель двери.
- Нет, пожалуйста, только не Гарри - мама закрывает меня собой, раскинув руки. - Убейте лучше меня, меня...
Я не успеваю метнуться наперерез зеленому лучу, и когда мама падает, оказываюсь на каменном полу, весь в слезах и насквозь мокрый от пота.
- Я не знал, - шепчу я, не в силах справиться с рыданиями. - Я ничего не знал! Она могла бы жить! Почему она?..
- Потому, что любила тебя! Гарри? Гарри???
Дурнота наваливается на меня, не давая поднять головы. Вокруг все кружится, шрам вспыхивает адской болью - и я хватаюсь за лоб: кажется, я сейчас ослепну! Снейп хватается за мою Слезу, резко дергает и проводит ладонью по горлу.
Я не сразу могу услышать его изменившийся голос, но когда он пробивается в мое сознание, горячая игла исчезает из шрама, а в легкие начинает поступать кислород. Меня рвет прямо на пол - и Снейп поддерживает меня за плечи, не давая упасть в зловонную лужу. Я снова могу дышать. Никогда не знал, что это настолько здорово.
- Прости, прости, - Снейп прижимает мою голову к себе, дрожащими руками застегивая на мне цепочку с бриллиантом.
- Ты прав, - последний спазм поднимается от желудка, - я никчемный, бестолковый идиот, и я не стою маминой жертвы. Лучше бы она выбрала жизнь... Почему, почему отец потащил ее в Лютный, беременную? Почему??
- То, что должно случиться, все равно случается, Гарри, - вздыхает Снейп, пропуская мои волосы между пальцев. - Даже если бы твой папаша сидел дома, в один прекрасный день Кассандра Трелони свалилась бы ему на голову из каминной трубы.
Меня потихоньку отпускает. Снейп помогает мне усесться, заодно отчистив заклинанием пол и мою одежду, а сам снова запускает руку в ящик стола. Он вынимает колдографию - на ней рыжая двенадцатилетняя девочка звонко смеется и обнимает взъерошенного, похожего на нескладного галчонка мальчишку с черными волосами и глазами.
- Мама... - я переворачиваю фотографию.
"Сев, я от тебя никогда не отрекалась. Эванс" - тонкая строчка букв заставляет меня снова всхлипнуть.
Меня берут на руки и несут куда-то, опускают на кровать. Снейп скидывает наброшенную на голое тело мантию и забирается под одеяло, обнимая меня со спины:
- Поплачь, Гарри. Легче станет, наверное.
- Наверное?
- Я не помню. Я шестнадцать лет не плакал.
Теплота тела Снейпа, обнимающие руки и мягкое одеяло, наконец, делают свое черное дело - я проваливаюсь в сон, и мне абсолютно безразлично, кто обнимает меня сейчас: если мама верила этому человеку, если она смогла доверить ему меня, то кто я такой, чтобы подвергать ее жертву сомнениям?.. Я смогу, я смогу ему довериться, и кто знает, может быть, я и вправду... не умру?
Глава 3. По коням?Что снилось мне всю ночь, не помню, но просыпаюсь я от ощущения упершегося мне в бедро твердого предмета. Открыв глаза и увидев перед собой безмятежно спящего Снейпа, догадываюсь, что это за "предмет" и краснею так, что расцветка собственного гриффиндорского галстука кажется убогой. О, черт! Утро, чтоб его!..
По понятным причинам боясь даже пошевелиться, "любуюсь" мужем. Во сне его черты лица стали намного мягче и беззащитнее, морщинки разгладились, и суровая складка между бровями уже не настолько глубокая. Лицо очень уставшего, измученного жизнью человека — подумать только, я сочувствую Снейпу... Он обнимает меня так крепко - такое ощущение, что сейчас к нам в спальню заявится Волдеморт и меня у него отнимет...
"К нам" в спальню. Мне становится смешно, и я невольно хихикаю. Зря. Снейп распахивает глаза и несколько мгновений непонимающе на меня смотрит. Поняв, в каком положении, спешно отодвигается:
— Прости, это... Гхм, физиология.
Муж спешно удаляется в душ, а я утыкаюсь лицом в подушку, не в силах сдержать стона: черт, на что я надеюсь? Снейп не будет дожидаться меня, ему почти сорок лет, он взрослый мужчина со своими потребностями... Однажды мне просто придется смириться с его запросами, и... Гермиона мне рассказывала, что есть какое-то зелье, после которого человек просто перестает чувствовать: будто восковая кукла. Наверное, там редкие ингредиенты, ведь иначе бы жертв Круциатуса было куда меньше, но Снейп же признанный гений от зельеварения, он же может мне сварить, чтобы я не мучился...
В желудке скручивается ком паники, и я поспешно прогоняю дурные мысли. Это всего лишь год, а потом — может быть, Джинни примет меня?.. И будет все, как должно быть...
Стук в дверь заставляет вздрогнуть и потянуться за палочкой: если в кулаке у меня нет этого куска дерева, я чувствую себя абсолютно беспомощным. То ли дело Снейп, удаляющий содержимое котлов, грозящих взрывом, одним взмахом руки...
— Кого черт несет? — из ванной вылетает мокрый Снейп, на ходу натягивая мантию.
"Помяни черта", — хочу сказать я, но не могу: язык прилипает к небу, а в следующий момент я оказываюсь запертым в ванной наедине с еще капающим душем. Мордред его побери, когда Снейп только успел?..
Хорошо, что палочка при мне — заклинание Подглядывания я еще помню: спасибо близнецам. Совсем не по-гриффиндорски жадно приникаю к образовавшемуся в двери прозрачному окошку: я вижу нагло развалившегося в кресле Малфоя. По сравнению с Невиллом, или тем же Дином, нетронутый Непростительными Хорек кажется почти холеным, на нем рубашка с короткими рукавами — Метку демонстрирует, зараза... Вон тот же Снейп — кто хоть раз видел его руки? Исключая тот раз, когда Снейп сам показал их Каркарову, конечно.
— Сев, у меня хорошие новости, — лыбится Малфой, а у меня начинают чесаться кулаки. — Скримджер мертв, сразу после его убийства наши напали на лачугу Уизлей. У них там, кажется, свадьба была, у одного из рыжих и французской дуры. Напали, шороху навели, у одного из приколистов-близнецов ухо оторвали, прикинь? Вот крику было. Уизлиха чуть меня не закошмарила за него.
Снейп демонстративно не слушает Малфоя, копаясь в шкафах, а я еле удерживаюсь от того, чтобы не выломать дверь и не придушить Хорька на месте. Сволочь! Хвастаться пришел, тварь!
— А чету Грызли так и не нашли, — продолжает Малфой, любуясь потолком. — Они аппарировали куда-то, сейчас их Долохов ищет, Лорд велел притащить их живыми или мертвыми.
— Грызли?
— Ну, рыжего и эту... Боброзубую грязнокровку, — Малфой изображает руками щелканье челюстей. — Как бы Антонина не покусала, а то придется его убить, чтобы заразу не разносил.
Удушливая волна ярости поднимается изнутри, лишившееся внимания заклинание перестает действовать, и больше я Хорька не вижу. Приглушенный голос Снейпа звучит до странности равнодушно и отстраненно:
— Все?
— Еще попросить хотел, — интонации Малфоя меняются. — Гойл, придурок, с Большой лестницы навернулся, рожу разбил, кровища хлещет. Две ноги и обе левые, Мордред его дери. Дай Кроветворного?
Далее какой-то кусок реальности выпадает из моего сознания, потому что, когда я в следующий раз прихожу в себя, от ванной Снейпа остаются одни воспоминания — те руины, что еще источают струйки пыли, не в счет. Я стою посреди этого кошмара, не понимая, что случилось и почему Снейп так странно смотрит на меня из искореженного дверного проема.
— Ты руки опусти, Гарри, — мягко советует Снейп. — Опусти, все хорошо. Слышишь меня?
— Хорошо? — снова взрываюсь я. — Да я его... Да он у меня...
— Гарри, опусти руки, — голос Снейпа приобретает металлические нотки, он делает шаг ко мне и отлетает, охнув: — Гарри, да в самом деле!
С трудом слушаюсь и ощущаю, как душащий меня клубок магии вокруг растворяется. Снейп цепко хватает меня и выволакивает из ванной, и вовремя — держащаяся на честном слове балка обрушивается точно в то место, где я стоял.
— Слава Мерлину, — Снейп сует мне что-то в руки. — Тебе пора контролировать себя, не маленький уже. Ты мог пострадать.
— Да если бы не этот Хорек!
Воспользовавшись тем, что мой рот снова открылся, Снейп опрокидывает в меня пузырек какой-то гадости и силком усаживает в кресло:
— Слушай и не перебивай! — он торопится, чувствуя, что магия снова рвется из меня наружу. — Малфой не сидит никогда, закинув нога на ногу, он разговаривает, как лорд, а не как привокзальный алкоголик, он никогда ничего не сделает ради Гойла, и еще он — под домашним арестом! Это не Малфой был! Гарри, успокойся и перестань громить мои комнаты!
— Как это — не Малфой? — от неожиданности я "сдуваюсь".
Снейп облегченно вздыхает и трет лоб, глядя на руины ванной комнаты:
— Шпионы недоделанные... Гарри, это кто-то из твоих неосторожных друзей-гриффиндорцев меня за нос водит. Думают, я не отличу настоящего Драко от подделки, ха! Уверен, кто-то в курсе, что ты в Хогвартсе, иначе зачем бы "Малфой" все время на дверь ванной косился? Да и так громко Драко никогда не разговаривает. Весьма жалкая пародия, между прочим.
— Оборотное?
— Да, оно. Сунуться в пасть крокодилу в открытую — глупо, — уголок рта Снейпа приподнимается. — Хотя меня и чрезвычайно интересует, откуда у гриффиндорцев волосы Драко, в конце концов, все мы выиграли от этого: ты получил информацию, твои друзья — Кроветворное, а я... Давно хотел поменять смеситель.
— Гермиона, Рон, — хватаюсь за голову, — с ними что? У Рона что ни аппарация, то расщеп, да еще Долохов за ними охотится, черт, что же делать... Может, Патронус послать?
— С ума сошел? Я тебя прячу от толпы слизеринцев и нескольких Упивающихся, а ты хочешь вот так просто себя выдать? — Снейп смотрит на меня, как на идиота.
Со стоном отчаяния откидываюсь в кресле и чувствую под задницей что-то горячее. Вытащив это что-то из-под обивки, несколько минут отупело смотрю на ладонь, а потом расплываюсь в неудержимой улыбке:
— Гениально, Невилл!
На ладони, обжигая кожу до пузырей, тускло поблескивает фальшивый галеон.
Сразу мы никуда не идем - как назло, у Снейпа в лаборатории томится зелье, которое не терпит изменения временного графика варки. Пока муж за плотно закрытой дверью стучит ножом да пестиком, я задумываю прогуляться по Хогвартсу, но терплю поражение - на двери столько заклинаний, что она фонит от магии, да и угрожающий рык: "Поттер!" из лаборатории энтузиазма не добавляет. Поэтому я по мере возможности помогаю спешно созванным домовикам ремонтировать ванную Снейпа, мной же и разнесенную. Верные Хогвартсу, а не Снейпу, эльфы ведут себя точно так же, как и Кричер - кряхтят, бубнят себе под нос всяческие ругательства, халтурят. Я устаю так, что когда ванная все же принимает божеский вид, выдворяю маленьких созданий вон и включаю едва теплую воду на всю катушку - иначе бы у меня взорвался от перенапряжения мозг. Наслаждаясь острыми, целующими кожу струйками, я совсем забываю о времени, и прихожу в себя, лишь увидев Снейп в проеме двери - уставшего, но глядящего на меня, скрытого только пластиковой шторкой, с неприкрытым желанием.
О, черт! Моя одежда осталась в комнате, а чтобы взять полотенце, придется показаться Снейпу в таком виде! Он как издевается - насмешливо сложил руки на груди и не собирается уходить, разглядывает мой силуэт, прижавшийся к кафельной стене и мечтающий провалиться сквозь нее.
- Тебе полотенце подать? - миролюбиво интересуется Снейп, вызывая у меня поток весьма нецензурного шипения.
Приняв решение, быстро отодвигаю шторку, хватаю полотенце и заворачиваюсь в него быстрее, чем Снейп успевает что-то разглядеть: по крайней мере, очень на то надеюсь. Насмешливый взгляд мужа убеждает меня, что я не прав. Да и пусть! В конце концов, это он ведет себя, как... Как...
- Что варил? - пока ищу чистую рубашку, пытаюсь разбавить повисшее напряжение.
- Лорд велел сварить себе котел Феликс Фелицис, - с неохотой отвечает Снейп. - Чтобы сделать качественную подделку, нужно время.
- Разве зелье можно подделать? - ляпаю я. - Это же не маггловские лекарства, в которые мел кладут...
- Мел? Кощунство. Гарри, ты знаешь, почему Феликс Фелицис так дорого стоит? - интересуется Снейп. - Не суетись, мы все успеем.
- Редкие ингредиенты? - теперь я занят поиском чистых носков: в результате просто накладываю Освежающее заклинание на первую же попавшуюся пару.
- Не только. Феликс Фелицис варится очень долго и требует от зельевара самого главного: искреннего пожелания удачи тому, кто зелье будет пить. Как ты понимаешь, настоящего Феликса Лорду я делать не могу и не хочу. Вот, выкручиваюсь.
- Думаешь, не заметит?
Фыркает:
- Если заметит, скажу, что под его идеальное магическое ядро нужны другие пропорции ингредиентов, и получу еще полгода отсрочки. Он очень падок на подобные комплименты. Ты еще долго возиться будешь?
Затягиваю галстук:
- Готов.
В отличие от меня, расфуфырившегося, будто на свидание, Снейп не изменяет своей черной заляпанной мантии: и я начинаю смутно подозревать, что мантия эта у него попросту единственная. Воистину, и в пир, и в мир, и в добрые люди. Я накидываю на себя мантию-невидимку, и стараюсь просто держаться рядом с мужем - так врезаться в кого-нибудь не получится, народ вокруг Снейпа рассасывается просто с невероятной скоростью.
Невилл назначил мне встречу в "Кабаньей голове", в Хогсмите, и, как я ни желал пойти один, Снейп был категорически против - дескать, Хогсмит патрулируется Упивающимися, и нечего мне шляться там одному. Он оказывается прав - едва войдя в трактир, мы чуть не сталкиваемся с напившимся до зеленых чертей Амикусом Кэрроу: я едва успеваю отшатнуться от него. Хмурый трактирщик, не поворачиваясь к нам лицом, указывает молча на дверь за стойкой: едва мы успеваем подняться, как меня наугад хватают за плечи, стаскивают мантию и вот я уже похлопываю по спине стиснувшего меня в медвежьих объятиях Невилла.
- Добрый вечер, профессор Снейп, - сдержанно здоровается Невилл, пока я прокашливаюсь после излишне теплого приема. - Я знал, что вы тоже придете.
- Гарри нельзя быть одному сейчас, - спокойно кивает Снейп и проходит, наконец, в комнату, позволяя мне осмотреть ее.
Маленькая, чистенькая гостиная - не чета неопрятному трактиру внизу! Удобные стулья и стол, на столе - кувшин медовухи, хлеб и сыр. Небогато, но, судя по взгляду Невилла на яства, для него это единственная еда за долгое время. Однако он не спешит приступать - сначала дожидается, пока сядем мы, потом разливает нам медовуху...
- Невилл, - замечаю я, - с таким воспитанием - как же так вышло, что ты так позорно завалил роль Малфоя?
- Завалил, значит? - Невилл мрачнеет. - Что ж, об общении Хорька и профессора Снейпа ходит много легенд. Кто-то считает, что профессор ему спуску наедине не дает, кто-то - что Малфой только притворяется любимчиком, кто-то думает, что на самом деле наедине Малфой позволяет себе все, чего ему не разрешает воспитание в окружении слизеринцев...
- А ты?
- А я... Я ошибся, - Невилл проводит по лицу ладонью. - Сэр, получается, Вы намеренно притворились, что поверили?
- Для кого Кроветворное? - молчавший до этого Снейп упорно смотрит в кружку, будто видит медовуху впервые.
- Симуса пытали Флагелло.
Крак! Кружка в моей руке трескается, и медовуха разливается по столу. Стряхивая с колен золотистые капли, пока они не впитались, ругаюсь про себя - слишком уж часто у меня стали происходить выбросы, с тех пор, как я нечаянно "надул" тетку, подобного не бывало. Неужели Снейп прав, и Хогвартс подпитывает меня? Но почему я не чувствовал такого раньше?
Тем временем между Снейпом и Невиллом происходит короткий диалог, смысла которого я не улавливаю. Однако, когда я поднимаю голову, на лице друга сияет совершенно счастливая, даже немного сумасшедшая улыбка. Странно, если бы я не знал Невилла и Снейпа, я был бы уверен, что у этих твоих какой-то общий секрет от меня. Хотя... Снейп и Невилл. Да нет, смешно. Я вообще удивляюсь, почему Невилл не заикается и не бледнеет в присутствии ненавистного профессора...
- Ты слышал то, что я нес, Гарри? - доходит до моего сознания вопрос Невилла.
- Он не просто слышал, - усмехается Снейп. - Он разнес вдребезги всю ванную комнату. Откуда информация?
- Рон сообщил через галеон. Но похоже, у них что-то не в порядке, потому что на связь выйти не получается. Рон сказал, что они каждый день в пять часов утра будут пытаться аппарировать в дом Сириуса. Если не будет пускать - без хозяина они попадут внутрь вряд ли - попытку повторят через двенадцать часов.
- Начинаю думать, что Дамблдор не там шпиона искал, - бормочет Снейп, делая глоток. - Во всяком случае, мистер Лонгботтом, сколько еще человек в курсе?
- Только я и Луна. Мы решили, что остальные не поймут и пойдут на штурм подземелий, чтобы вырвать драгоценного Избранного из лап - простите, сэр! - рук профессора Снейпа.
Невилл совсем не аристократически запихивал в себя еду: видимо, ему нечасто удавалось поесть, и он хотел набить желудок как можно плотнее - до следующего раза. Сейчас он больше напоминает Рона, чем самого себя - и это пугает, как и свежий шрам на его лице. Похоже, обычно робкий Невилл не умеет вовремя замолчать в присутствии Кэрроу...
Мы со Снейпом терпеливо ждем, пока Невилл наестся, и переглядываемся: да, война. Да, творит, что хочет. Всех изменила, все разрушила. Останется ли что-нибудь, чего она не тронет?..
- Мне было нелегко уговорить Аберфорта, но он теперь с нами, - Невилл аккуратно вытирает губы салфеткой и блаженно прикрывает глаза.
Снейп недоверчиво хмыкает:
- И что, не мечтает отомстить за брата?
- Ну, кричал он много. Сказал, что если мне очень хочется погубить и себя, и друзей, то я волен делать, что хочу, а он вытирает руки. И вообще - мне кажется, он сильно обижен на Дамблдора.
- Стоп, - сжимаю виски ладонями. - Аберфорт - брат Дамблдора? Так вот о ком...
Внезапно я понимаю, о ком плакал Дамблдор в той пещере, когда мы пришли за фальшивым хоркруксом, и кого видел перед собой. Я все-таки совсем не знал его настоящего...
- Мистер Лонгботтом, до пяти часов вечера осталось совсем немного, и я просил бы, чтобы вы и дальше держали наш с Гарри секрет в тайне от всех, - Снейп едва заметно сжимает мне плечо, намекая, что пора идти. - Я придумаю способ незаметно передавать вам зелья, и к подобной неумелой игре, надеюсь, больше прибегать не потребуется.
Светловолосая девочка, изображенная на висящей на стене картине, отодвигает портрет в сторону, подобно Полной Леди, и за ней обнаруживается ведущий неизвестно куда тоннель. Невилл еще раз жмет мне руку, коротко и несколько виновато кивает Снейпу и скрывается в глубине темного лаза. Не желая сталкиваться с угрюмым трактирщиком внизу - я просто не готов к этому пока - мы со Снейпом аппарируем прямо на крыльцо дома Сириуса. Мстительно оставив мужа разбираться с поднявшимся ему навстречу пыльным пугалом, кидаюсь на странные звуки, доносящиеся из кладовой - мне показалось, там кричал человек.
В шоке останавливаюсь, не добежав пары метров: на полу, удобно скрестив ноги, сидит Кричер и задумчиво чертит в воздухе пальцем замысловатые фигуры. А у потолка, бешено вопя и повторяя движения рук Кричера, измученный и до смерти напуганный, летает человек.
- Кричер развлекается, - не оборачиваясь, сообщает мне эльф, заставляя плененного магией мужчину пролететь в дюйме от потолочных балок, а потом резко устраивая совсем не мягкую посадку.
И я узнаю эти глаза грустного бассета, и, как и после смерти Сириуса, желание покалечить Наземникуса Флетчера вспыхивает с новой силой.
-
-
11.06.2013 в 00:57-
-
11.06.2013 в 11:20