О и да, конец)
пока так. дальше решим с викой
окончаниеАйлин добросовестно играл роль, так добросовестно, что ни Родагор, ни остальные Фениксы так и не узнали, что по ночам, отмывшись от вездесущей грязи, парень пробирался к клети, ложился у порога и просовывал руку под дверь. Там его уже ждали теплые, родные пальцы Кендры, хранившие следы слез и побоев.
Девушка тяжело переживала, но снова и снова просила возлюбленного:
-Ладо, улетал бы, моя судьба – дело решенное, а тебе жить еще счастливо..
-Никуда я не улечу без тебя, - отзывался парень и сжимал пальцы Кендры в своей руке. – Я не допущу.. Не позволю…
Кендра едва сдерживала слезы, но молчала о том, что так хотелось рассказать…
-Утро близится, - вздохнул один раз парень, пролежав, как верный пес, всю ночь у порога клети.
-Утром – замуж…
-Я ненавижу его, Кендра! – вырвалось у Айлина. – Он с ручным хорем ласковее, чем с тобой!...
-Я нашла тут щелочку… Посмотри на меня…
Парень на цыпочках потянулся и посмотрел в тонкую щель между бревнами. Кендра сидела на земле, обхватив руками связанные лодыжки. Девушка подняла глаза, и Айлин похолодел: на красивом личике девушки красовались синяки.
-Я отказалась стать его…
Рука юноши сама сжала нож за поясом:
-Убью, - хрипло проговорил парень.
-Не надо, умоляю, ты сам погибнешь!..
Но парень не слышал Кендру, он уже несся к дому Радогора. Убьет, прямо на свадьбе и убьет…
Утро принесло много туч и холод. Но свадьбу было решено не отменять. В центре деревенской площади развели гигантский костер, через который Радогор должен был трижды провести Кендру, чтобы та стала его супругой по праву.
А значит, и рабыней до конца жизни…
Айлин, затерявшийся в толпе зрителей, отчаянно сжимал нож в руках, готовясь поразить ненавистного врага сразу, как он возьмет Кендру за нежное запястье. А вот и Кендра…
Девушку было не узнать – бледная, на подламывающихся ногах, вся в фиолетовых синяках, шла, как овечка на убой, за сильным «хозяином». Рыжее платье было изорвано в клочья, едва прикрывало наготу. Но даже избитая, Кендра была столь прекрасна, сколь может быть прекрасным высшее существо…
Ах, как возревновал Айлин! Как он возмечтал сам повести Кендру вкруг печного огня, освящая их союз!.. Грубый Радогор тащил девушку грубо и больно, а она все бледнела и бледнела. Наконец, Кендра вырвала свою руку, согнулась в три погибели, и ее жестоко вывернуло.
-Позовите Ариану! – взревел Радогор, склоняясь над невестой.
Но знахарка уже бежала, подбирая подол, чтобы не споткнуться. Кендра начала подниматься, но снова согнулась в дугу. Ариана схватила девушку за волосы, приподняла ей лицо, минуту всматривалась в широко распахнутые от ужаса глаза, потом швырнула под ноги жениху:
-Так и знала! Она порченая!
…Нога Радогора уже неслась в висок Кендре, когда на ее пути вдруг оказалась согнутая спина раба. Это Айлин вовремя успел закрыть любимую от смертоносного пинка. Что-то хрустнуло, спина немилосердно заболела, но парень снова и снова, сцепя зубы, переносил жестокие удары тяжелого сапога.
-Ты! – ревел, как раненый медведь, Радогор. – Терся около клети, пришел непонятно откуда! Да я своих рабов, как пять пальцев, знаю! Того, которого ты «заменил», я лично закопал три дни до твоего появления! Это ты испортил ее! Стража!
Вокруг нарисовались мрачные воины. Сжимая в руках мечи, они окружали еще не догоревший костер, а заодно и всех, кто был рядом. Айлин тяжело поднялся, пряча Кендру за своей спиной. Кто-то из рабов, его безмолвных товарищей, день и ночь пахавших с ним на благо «родной» деревни, сунул ему в руки кочергу. Это было единственное оружие, неверное, смешное по сравнению с сияющими опалами и серебром мечами воинов, но Айлин намеревался проломить им голову любому, кто еще раз осмелится сделать шаг к Кендре.
-Я должна сказать, Айлин, - вцепившись в плечи юноши мертвой хваткой, зашептала Кендра в ухо юноше.
-Не сейчас, любовь моя, когда спасемся…
-Нет, сейчас! – упрямо взмахнула рыжими кудрями девушка-феникс. – Айлин, той ночью… Я жду ребенка…
…Ни одно благословление Богов не могло вдохнуть в юношу столько жизни и силы, как это отчаянное признание. Глаза зажглись бесовским огнем, русые волосы рассыпались по плечам, освобожденные от ремешков – Айлин готовился к смертному бою. Ни один мужчина мира не сможет быть так отчаянно красив, как отец, защищающий милую сердцу и то создание, что под сердцем жены…
Кочерга взлетала вновь и вновь, звеня, высекая искры, отражая удары мечей раз за разом. За спинами разъяренных Фениксов полыхало пламя – но оно не могло обжечь Айлина. В предсмертный час к нему вернулась магия – чтобы больше не уходить никогда. Пока пронзенный мечом навылет, юноша не замрет на земле, сжав в кулаке горсть пыли, пока никем не заговоренная кровь не вытечет вся наземь, он будет снова и снова поднимать свое незатейливое оружие за ту, что однажды поверила ему, за ту, что носит в себе его частицу…
Фениксы распалялись в буквальном смысле слова. Поняв, что мечом отважного мага не взять, кто-то догадался вынуть лук. Оперенные стрелы смотрели на него – стоило отпустить тетиву, чтобы Айлин стал похож на ежа.
Юный маг закрыл собой Кендру, зажмурился и свистнул…
Верный Фью. О, смелая птица! Вихрем пронесся он над площадью, ветром от своих гигантских крыльев заставляя пригнуться врагов, острыми, как бритва, когтями протыкая тех, кто не успел увернуться. Пара стрел полетела в феникса – но крепкие перья не дали погибнуть Фью. Он нежно и бережно подхватил хозяйку, посадил на спину и вознамерился схватить за шиворот и Айлина, но тот воспротивился:
-Уноси ее!
Птица заклекотала, с тревогой предлагая парню «не делать глупостей» и все же сесть ему на спину.
-Ее уноси, я не пропаду! – отчаянно размахивая мечом, отобранным у одного из погибших Фениксов, кричал Фью Айлин, отрезая дорогу к птице врагам.
Еще один порыв ветра – и Фью взлетел. Но гордый феникс все же решил сделать все по своему: когда Айлина прижали к земле и почти проткнули мечами, сильные лапы нежно схватили его и подняли в воздух. Чей-то меч вонзился в крыло, но птице было уже все равно – слишком часто он терял их почти навсегда…
Айлин вскарабкался по перьям на спину феникса и, наконец, смог обнять рыдающую Кендру. Положив ей ладонь на живот, где очень скоро забьется новая жизнь, юноша убрал с глаз мокрые от крови и пота волосы и прошептал:
-Унеси нас… Туда, где не будет Фениксов, жестоких правил, побоев… Где будем лишь я, Кендра и ты, смелая птица…
Фью заклекотал и набрал высоту.
А внизу плыли облака. И это тоже было доброй приметой.
пока так. дальше решим с викой
окончаниеАйлин добросовестно играл роль, так добросовестно, что ни Родагор, ни остальные Фениксы так и не узнали, что по ночам, отмывшись от вездесущей грязи, парень пробирался к клети, ложился у порога и просовывал руку под дверь. Там его уже ждали теплые, родные пальцы Кендры, хранившие следы слез и побоев.
Девушка тяжело переживала, но снова и снова просила возлюбленного:
-Ладо, улетал бы, моя судьба – дело решенное, а тебе жить еще счастливо..
-Никуда я не улечу без тебя, - отзывался парень и сжимал пальцы Кендры в своей руке. – Я не допущу.. Не позволю…
Кендра едва сдерживала слезы, но молчала о том, что так хотелось рассказать…
-Утро близится, - вздохнул один раз парень, пролежав, как верный пес, всю ночь у порога клети.
-Утром – замуж…
-Я ненавижу его, Кендра! – вырвалось у Айлина. – Он с ручным хорем ласковее, чем с тобой!...
-Я нашла тут щелочку… Посмотри на меня…
Парень на цыпочках потянулся и посмотрел в тонкую щель между бревнами. Кендра сидела на земле, обхватив руками связанные лодыжки. Девушка подняла глаза, и Айлин похолодел: на красивом личике девушки красовались синяки.
-Я отказалась стать его…
Рука юноши сама сжала нож за поясом:
-Убью, - хрипло проговорил парень.
-Не надо, умоляю, ты сам погибнешь!..
Но парень не слышал Кендру, он уже несся к дому Радогора. Убьет, прямо на свадьбе и убьет…
Утро принесло много туч и холод. Но свадьбу было решено не отменять. В центре деревенской площади развели гигантский костер, через который Радогор должен был трижды провести Кендру, чтобы та стала его супругой по праву.
А значит, и рабыней до конца жизни…
Айлин, затерявшийся в толпе зрителей, отчаянно сжимал нож в руках, готовясь поразить ненавистного врага сразу, как он возьмет Кендру за нежное запястье. А вот и Кендра…
Девушку было не узнать – бледная, на подламывающихся ногах, вся в фиолетовых синяках, шла, как овечка на убой, за сильным «хозяином». Рыжее платье было изорвано в клочья, едва прикрывало наготу. Но даже избитая, Кендра была столь прекрасна, сколь может быть прекрасным высшее существо…
Ах, как возревновал Айлин! Как он возмечтал сам повести Кендру вкруг печного огня, освящая их союз!.. Грубый Радогор тащил девушку грубо и больно, а она все бледнела и бледнела. Наконец, Кендра вырвала свою руку, согнулась в три погибели, и ее жестоко вывернуло.
-Позовите Ариану! – взревел Радогор, склоняясь над невестой.
Но знахарка уже бежала, подбирая подол, чтобы не споткнуться. Кендра начала подниматься, но снова согнулась в дугу. Ариана схватила девушку за волосы, приподняла ей лицо, минуту всматривалась в широко распахнутые от ужаса глаза, потом швырнула под ноги жениху:
-Так и знала! Она порченая!
…Нога Радогора уже неслась в висок Кендре, когда на ее пути вдруг оказалась согнутая спина раба. Это Айлин вовремя успел закрыть любимую от смертоносного пинка. Что-то хрустнуло, спина немилосердно заболела, но парень снова и снова, сцепя зубы, переносил жестокие удары тяжелого сапога.
-Ты! – ревел, как раненый медведь, Радогор. – Терся около клети, пришел непонятно откуда! Да я своих рабов, как пять пальцев, знаю! Того, которого ты «заменил», я лично закопал три дни до твоего появления! Это ты испортил ее! Стража!
Вокруг нарисовались мрачные воины. Сжимая в руках мечи, они окружали еще не догоревший костер, а заодно и всех, кто был рядом. Айлин тяжело поднялся, пряча Кендру за своей спиной. Кто-то из рабов, его безмолвных товарищей, день и ночь пахавших с ним на благо «родной» деревни, сунул ему в руки кочергу. Это было единственное оружие, неверное, смешное по сравнению с сияющими опалами и серебром мечами воинов, но Айлин намеревался проломить им голову любому, кто еще раз осмелится сделать шаг к Кендре.
-Я должна сказать, Айлин, - вцепившись в плечи юноши мертвой хваткой, зашептала Кендра в ухо юноше.
-Не сейчас, любовь моя, когда спасемся…
-Нет, сейчас! – упрямо взмахнула рыжими кудрями девушка-феникс. – Айлин, той ночью… Я жду ребенка…
…Ни одно благословление Богов не могло вдохнуть в юношу столько жизни и силы, как это отчаянное признание. Глаза зажглись бесовским огнем, русые волосы рассыпались по плечам, освобожденные от ремешков – Айлин готовился к смертному бою. Ни один мужчина мира не сможет быть так отчаянно красив, как отец, защищающий милую сердцу и то создание, что под сердцем жены…
Кочерга взлетала вновь и вновь, звеня, высекая искры, отражая удары мечей раз за разом. За спинами разъяренных Фениксов полыхало пламя – но оно не могло обжечь Айлина. В предсмертный час к нему вернулась магия – чтобы больше не уходить никогда. Пока пронзенный мечом навылет, юноша не замрет на земле, сжав в кулаке горсть пыли, пока никем не заговоренная кровь не вытечет вся наземь, он будет снова и снова поднимать свое незатейливое оружие за ту, что однажды поверила ему, за ту, что носит в себе его частицу…
Фениксы распалялись в буквальном смысле слова. Поняв, что мечом отважного мага не взять, кто-то догадался вынуть лук. Оперенные стрелы смотрели на него – стоило отпустить тетиву, чтобы Айлин стал похож на ежа.
Юный маг закрыл собой Кендру, зажмурился и свистнул…
Верный Фью. О, смелая птица! Вихрем пронесся он над площадью, ветром от своих гигантских крыльев заставляя пригнуться врагов, острыми, как бритва, когтями протыкая тех, кто не успел увернуться. Пара стрел полетела в феникса – но крепкие перья не дали погибнуть Фью. Он нежно и бережно подхватил хозяйку, посадил на спину и вознамерился схватить за шиворот и Айлина, но тот воспротивился:
-Уноси ее!
Птица заклекотала, с тревогой предлагая парню «не делать глупостей» и все же сесть ему на спину.
-Ее уноси, я не пропаду! – отчаянно размахивая мечом, отобранным у одного из погибших Фениксов, кричал Фью Айлин, отрезая дорогу к птице врагам.
Еще один порыв ветра – и Фью взлетел. Но гордый феникс все же решил сделать все по своему: когда Айлина прижали к земле и почти проткнули мечами, сильные лапы нежно схватили его и подняли в воздух. Чей-то меч вонзился в крыло, но птице было уже все равно – слишком часто он терял их почти навсегда…
Айлин вскарабкался по перьям на спину феникса и, наконец, смог обнять рыдающую Кендру. Положив ей ладонь на живот, где очень скоро забьется новая жизнь, юноша убрал с глаз мокрые от крови и пота волосы и прошептал:
-Унеси нас… Туда, где не будет Фениксов, жестоких правил, побоев… Где будем лишь я, Кендра и ты, смелая птица…
Фью заклекотал и набрал высоту.
А внизу плыли облака. И это тоже было доброй приметой.